— Он даже не спросил по поводу Алианоре. Устал, наверное, спрашивать… — впервые за разговор улыбка сползла с лица подпольщицы, а брови трагически изогнулись. — Если бы Алия был в Фестхолде, Вейа бы сказал об этом, не сомневаюсь. А если его в Фестхолде нет…

— То он может быть в бегах где угодно. Не грусти, Нир, — подбодрил подругу Илмерель.

— Знаешь, что наши говорят? Что это дурной знак. Мы словно лишились чего-то важного… Своего талисмана. Алия нужен Подполью, почти как Каранор — Мятежному Двору. Конечно, не совсем так… Мы можем и не нуждаться в лидере, но в символе… В символах наша сила.

Илмерель мягко взял подругу за запястье и проникновенно проговорил бархатистым басом:

— Хорошая песня не умирает со смертью барда. Хороший символ становится ещё лучше, будучи поднятым на копья.

— А ну прекрати! — Нирхил отпрянула. — Я не верю, что Алия погиб, так что рано ещё говорить о таких вещах.

— Просто на всякий случай… Если произойдёт беда — её вы тоже можете использовать по полной.

Нирхил перекинула косу на грудь и нежно погладила плетение пальцами, помолчала с минуту, и мрачно кивнула.

— Я знаю.

Дальше её путь лежал по одной из лестниц наверх — необходимо было обсудить один жизненно важный вопрос с Каранором лично. Ни Илмерель, ни кто-то ещё из любопытных «придворных» не посмели следовать за единственной и неповторимой союзницей из Алинорского Подполья, бесстрашной, вездесущей и такой небезразличной.

— Я надеюсь, что у неё всё получится, — бойко заявил босмер-снабженец, хлопнув по спине иллюзиониста.

— Я тоже, — отозвался Илмерель. — В нашей версии светлого будущего Подполье и Мятежники вместе поднимают флаг Алинора над руинами Талморского Бастиона. Да, брат?

— Да, брат!

Товарищи звонко столкнули ладони.

Жаль только, что Каранор не разделял их веры в единство столичных изгоев. По крайней мере, пока не разделял. Но они не теряли надежды.

…

Ясная безлунная ночь всё гуще окрашивала редкий пролесок за стенами Фестхолда в мистические синие тона. Указанная Детимусом информация о местонахождении цели оказалась как минимум не совсем точной — руины Силастрии были определенно не «здесь, за городской чертой», а дальше, у самого побережья. Компания из мага и пары авантюристов свернула на север от Замка Рилис, и обогнула острые зубцы непроходимого рельефа, а наниматель всё продолжал твердить, что им надо пройти «ещё чуть дальше».

— И как бы мы искали это место, если бы не взяли тебя с собой, а? — возмущалась Лирхэн. — Вас что там, в Гильдии Магов, картографии не учат?

— Ну, это, конечно, не наш предмет исследования… А я не силен в описаниях…

— Может у тебя и с ориентированием на местности не очень? Куда ты нас ведёшь, а?

— Да нормально всё, Ли. Мы идём правильно, — заверил Нар.

Воровка хмуро повернулась к нему.

— Ты, сукин сын, знал, куда нам надо, всё время пока мы плутали между этими кончеными глыбами, да?

— Конечно, знал, — он растянул губы в ухмылке. — Просто хотел посмотреть на Замок Рилис. Неужели ты думала, что я не исследовал здесь каждый камень и куст, пока имел счастье обитать в Фестхолде?

— Так вы отсюда, — промямлил Детимус. — Я-то сам ни разу не был в Силастрии… Только наслышан.

— А ты? — Лирхэн обратилась к Нару.

— Лет пятьдесят назад.

— И что там?

— Руины! Более определенно спустя пятьдесят лет сказать нельзя. Придём, увидим, что ты дергаешься?

— Опасаюсь, как бы этот хмырь нас не кинул!

— Нет, нет, я клянусь, всё именно так, как я сказал!

— Не нервничайте, — Нар указал на север, отсюда его палец показывал лишь на бескрайнее тёмное Абесинское море. — Сейчас по скалам вниз спускаться будем — вот тогда и понервничаем!

— Смешно ему, гавнюк! А давай я скажу, что боюсь высоты, и ты меня понесешь на своём колдунском горбе, а я буду пинать тебя ногами!

— Ли, я тебя не пинал! И сколько можно напоминать?

Высоты воровка не боялась, но спуск вниз действительно предстоял сложный. Правду говорят, что на севере Ауридона горы громоздятся на горы, но всё же это зрелище ни в какое сравнение не шло с массивными хребтами центрального острова, рассекающими землю и на севере, и на юге. Всё побережье было исковеркано маормерской магией и природными бедствиями, привычных коралловых изваяний у подножья скал не было, зато сами скалы принимали не менее причудливые формы, вымываемые столетиями приливов. Природа создала здесь настоящий парк фантастических скульптур.

— И как мы туда спустимся? — Лирхэн взглянула вниз.

— Это не проблема, если вы позволите, — скромно отозвался Детимус. — Я таки волшебник.

— Верная мысль, — отметил Нар.

— Ну только попробуй сотворить какое-нибудь дерьмо, — недоверчиво отвечала Лирхэн.

Характер у неё всегда был не сахар, но про себя Нар уже не в первый раз заметил, что его любимая авантюристка стала особенно раздражительной и даже злой после Карнвастена. Проблема, конечно, была не в нём, а в бездарно потраченной сумме денег, баснословной по обывательским меркам. Время шло, положение дел не улучшалось, а озлобленность Лирхэн на весь белый свет не уменьшалась. Нужно что-то большее, чем этот заказ на тысячу золотых, чтобы улучшить настроение дамы, думал Нар, что-то действительно грандиозное… и выгодное. И что-нибудь кроме продажи родительского дома в Фестхолде — лишившись его, они рискуют лишиться последнего островка хоть какой-то стабильности и попросту остаться на улице. Всё же как мер, уже поживший в Сиродииле, Нар понимал, что обосноваться в Имперской Провинции не настолько просто, как кажется его партнёрше. Если бы не её принципиальная самостоятельность, она уже сделала бы себе карьеру в Гильдии Воров. Может быть, тогда и колдун-отщепенец ей не был бы нужен…