Он энергично обернулся.

— Хм… да. Похоже, непредвиденные обстоятельства.

Нирхил сверкнула медовыми глазами из-под капюшона и послала магу воздушный поцелуй.

— Ладно, мне пора!

— Оставайся тут, пока я не уйду, — наказал Вейасанде. — Не вздумай позабыть про барьер, или ещё что-нибудь — например, реактивировать руну!..

— Бывает, бывает… — без намека на извинения кивнула Нирхил.

— «Бывает, что слоады всплывают», дэй!

Вейасанде развернулся к двери, прочёл короткую формулу, и неестественная тишина поглотила звук отпираемого замка, затем звук открывающейся двери и чуть заметное дребезжание угасающего барьера, когда средних размеров камень душ был извлечен из выемки, предназначенной для питания магического устройства. А вне зоны тишины вновь послышался голос Валери Перрье, притом куда более отчётливо. Она звала из-за поворота в крипту.

— Эй, малютка…

— Ах! Зачем из-за угла-то выскакивать?.. Я тут уже минут пять блуждаю! Опять запутывающие заклятия? Надо это запретить! Я пожалуюсь архимагу, ясно?!

Вейасанде был настолько высоким, что даже несмотря на обычную сутулость, ему приходилось опускать голову, чтобы общаться с Валери. Она же чуть ли не подпрыгивала на месте, чтобы донести свою мысль до собеседника.

— Тебя ожидает Королевский Боевой Маг Элистар! Срочно иди в холл!

— Слушаюсь, слушаюсь… А не то эта маленькая недская выскочка с явной примесью босмерской крови в прошлом поколении покусает меня за… то, до чего дотянется.

Валери вся покраснела от злости. Вейасанде же деловито направился через крипту к выходу на поверхность, не дожидаясь коллеги за спиной.

В холле за резным круглым столиком сидели, попивая душистый чай, сам Элистар, алхимик Ирес, призыватель Нелдормо, тот самый, с которым у санхолдки был «научный спор», и присоединившаяся к ним совсем недавно Тахира, редгардка средних лет. Четверо увлечённо обсуждали принципы взаимодействия алхимических элементов в составе, повышающем магический потенциал, и больше всех была увлечена, конечно же, Ирес, ведь ей наконец-то выпала возможность продемонстрировать свои алхимические познания перед кем-то, кто их ценит. Элистар выглядел и впрямь заинтересованным.

— Нет-нет, я абсолютно уверена, что последовательность включения в реакцию двух последних компонентов очень важна — именно их взаимодействие определяет длительность эффекта! После того, как реакция уже произошла, вы уже не сможете повлиять на время воздействия, поэтому…

— Эй, смотрите, кто пришёл! — призыватель привстал и помахал рукой в лиловой перчатке.

Ирес обиженно фыркнула.

— Перебивать неприлично, вообще-то.

Элистар сделал примирительный жест.

Следом за Вейасанде в холле появилась Валери Перрье с записной книжкой в левой руке и пером в правой, словно воин с мечом и щитом.

— Приветствую, чем могу быть полезен, Марвур ушёл и оставил меня за главного, так что всеми вопросами занимаюсь я, — проговорил Вейасанде на одном дыхании, не меняя делового тона. — Так что давай пройдем в кабинет и обсудим то, что тебя интересует, а Валери принесёт нам чай.

— Что?! — взвизгнула та.

— Но я надеюсь на продолжение дискуссии! — Ирес взметнула указательный палец вверх.

— Коллеги, позвольте нам…

— Осторожно, Элистар! — Нелдормо принял позу трагического актёра. — Избавиться от её общества будет не просто!

— Да ты сам же первый лезешь в чужую научную область, а потом обижаешься!

— Кхм! — крякнула Валери как можно громче.

— Коллеги! — Элистару пришлось повысить голос, чтобы наконец вставить слово. — Прошу минуту тишины, — гильдейцы разом утихомирились. — Нет, я намереваюсь провести общее собрание. Поэтому, Вейа, будь так любезен, как заместитель архимага, собери всех наших дорогих друзей в зале для призывания.

— Эм… Хорошо! Уверен, что явка будет процентов восемьдесят, не меньше. При виде тебя наши маги буквально с ума сходят от любопытства.

Элистар с горестным вздохом поднёс руку к лицу. Если такое творится сейчас, что же будет на общем собрании…

Дождавшись тишины в подземелье, Нирхил без труда взгромоздила на спину две сумки и грациозно покинула комнату, потом с помощью специального заклинания преодолела барьер, который восстановился через пару минут после того, как Вейасанде вернул камень душ в нишу. Свернув по коридору в тупик, девушка прикоснулась пальцем к неприметному участку стены, и шершавая поверхность вспыхнула руной телепортации. Нирхил исчезла, и появилась уже на другой стороне непроницаемой кладки — на ступенях действительно древнего сооружения, уходящего глубоко внутрь горы, держащей на себе славный Фестхолд, далеко под город, в туннели, соединяющие канализацию и то, что осталось от старых оборонительных крепостей, когда-то стоявших на страже столицы Ауридона. Именно здесь Вейасанде с союзниками из подполья — и не только магического подполья — много лет назад основал свою базу для всякого рода нелегальной деятельности: контрабанды, сокрытия изгнанников, мятежных собраний и встреч с представителями преступного мира — в общем, всего, чего народ никак не ожидает от высокорангового члена Гильдии Магов, и того, от чего он ни за что не отказался бы, каких успехов в Гильдии бы ни достиг. Здесь волшебника знали под именем Вейа Нарту. Именно здесь он проложил себе путь в новые, неизведанные глубины жестокого и блистательного, многоликого и неисправимого альтмерского общества.

Физически, выход отсюда был только один, зато укромно утопленная в провал между отвесными скалами тропа вела сразу ко всем трём гаваням Фестхолда. Оживленных мест в руинах было очень мало, да и те шикарным обустройством не блистали. Дела здесь велись тихо, и те немногие присутствующие, чьи тени прятались по углам, переговаривались загадочным, почти мистическим шёпотом, как будто боялись потревожить души древних защитников города. Несколько скупщиков и менял стояли за прилавками, освещенными тусклыми факелами, ряд ночлежных помещений, которые комнатами-то не назовёшь, тянулся во тьму пыльных лабиринтов древности, да пещеры, отведенные под склады — вот и всё, что представляло собой подполье Вейа Нарту. Обычное убежище преступников, не больше — скучное, запущенное и скудное по сравнению с настоящими подземными городами подпольной прослойки Алинора, где каждый воришка — личность с большой буквы, где никто не стыдится высунуть голову из спальника, где каждый несёт своё бремя изгоя с гордостью, пусть даже это гордость за свою боль.