— Викрам подери! — выругался я. — На чем она?

— На старой Ниве. Белая, немного побитая — это машина Логоса.

Я повернул голову медленно-медленно… за биоцентром ведь приписан автопарк! Я не особо был в курсе, и никогда его не видел — знал только, что какие-то колымаги стояли в гараже.

— Там еще есть машины? — с надеждой спросил я.

— Илья Андреевич дал старье одно. То, что было подобрано в Новогорске после боев — ну, тех, в начале Вспышки. Есть москвич старый, ланос и запорожец. На ходу — только запорожец.

Да, не вездеход, который я хотел бы иметь. Но, нужно всегда быть готовым вносить коррективы в планы — иначе каждая неудача будет иметь парализующий эффект. Уже через пять минут я сидел в драндулете первого поколения ЗАЗ-965, прозванным в народе «горбатым». Он был окрашен в терракотовый цвет, слишком заметный, на мой взгляд, и был настоящим раритетом, удивившим меня мягкой работой двигателя и вообще — способностью ездить.

****

Крылова лавировала по улочкам. Еще один поворот… и Нива въехала в заржавевший киоск, в центр улыбчивого упитанного лица, радостно пожирающего фаст-фуд. Машина протащила ларек пару метров и впечатала его в близлежащее здание. Сверху свалилась тяжелая вывеска. «Паприка: Мы сделаем Вас счастливее» — было написано на ней. Символично. И да, это был подходящий слоган для фитнесс-клуба, который раньше был в этом здании. Лена ударилась о руль, не сильно, но достаточно, чтоб дезориентироваться. Она пришла в себя минут через пять — когда Милана вылезла из своего убежища и потрясла маму.

— Мамочка, хватит игйать, — умоляла она. — Я хочу домой. Я хочу к Пусе.

Ученая уставилась в темноту дальше по улице. Среди строительных лесов у многоэтажки, выглядящей так, словно она готова завалиться прямо сейчас, мелькнули тени.

— Доча, быстро назад, под одеяло! — приказала она так строго, что Милана даже не спорила. — Включи музыку в наушниках.

Крылова сняла пистолет с предохранителя как раз тогда, когда откуда-то сверху на крышу приземлился кракл. Виляя задом, как крокодил, он прополз вперед, и перевернутой головой заглянул в лобовое стекло. Увидев девушку, он обнюхал стекло, а ловкий лопатообразный язык алчно облизал правый дворник. Затем он бабахнул головой стекло, но оно выдержало. Его вытаращенные желтые глаза уставились на девушку.

Господи, это же Мамедов! Вернее, то, чем он стал… Судя по ускоренной потере шевелюры и по капелькам пота, обильно выступившим на лбу, он уже прошел через метаморфозу. Рафик разъяренно заурчал, и затарабанил по стеклу головой, как отбойным молотом. Бах! Бах-бах! Бах, бах… ба-бах! По стеклу пошли трещины. Лена выстрелила, две пули подряд попали в голову, затем — плечо и… третий выстрел мимо — нелюдь свалился с машины.

Еще три морфа показались в боковом зеркале. Через мгновение один из них ракетой врезался в заднее стекло, откатился, и поднялся в позе стартующего спринтера. В приоткрытую дверь Крылова расстреляла в нападающих всю обойму. Двоих уложила, но «Спринтер-ракета» исчез, и мог появиться в любом месте в любую секунду. Она бросилась к сумке на заднем сидении — за новым магазином. Милана там совсем затихла, испуганно слушая музыку в наушниках.

Вдруг яркий свет залил улицу. Послышалась автоматная очередь, завизжали тормоза, шмякнуло чье-то тело, раздавленное колесами. Наконец-то!

Из армейского джипа с пулеметным гнездом на крыше высыпали солдаты, нашпиговывая свинцом темноту закоулков. Сверху опустился вертолет. Два автоматчика подошли поближе.

— Идите к нам! Живее!

Военный с ефрейторскими галочками на погонах добродушно улыбнулся.

— Елена Ивановна?! — выкрикнул он, как только узнал ее. — Какого викрама вы здесь делаете?! Быстрее в коробку! — и показал на бронеавтомобиль.

Лезть в броневик не входило в ее планы, но еще меньше хотелось остаться с дочкой наедине с морфами. Гадство! Крылова схватила сумку с телефоном, засунула за пояс оба пистолета, подхватила Милану, и неуклюже вылезла из салона. Она прошла шагов десять, когда девочка заверещала на весь Новогорск.

— Кйовь! Мама, там кйовь?! У миня ножки дйожат! — ее подкосило — Милану всегда трясло от страха, как только она видела кровь.

Из сумрака вынырнули твари — их было с десяток; очевидно, что среди них были и те, которые уже превратились, и те, которые инфицировались недавно — горлодеры. Они набросились на солдат, а двое понеслись на женщину с ребенком.

— Не бойся! Стой рядом! — приказала Лена, но это было лишним — дочка уцепилась за ногу, и провисела там, пока мама не расстреляла все патроны из обоих пистолетов.

Одного ученая уложила, второго задела, и он исчез под старым рушащимся домом. У военных дела обстояли хуже — асфальт под ними был завален гильзами от непрерывной стрельбы, но, инфицированные продолжали атаковать. В зареве боя она зафиксировала исчезновение ефрейтора. Затем молоденький долговязый солдат вскрикнул и упал, когда крупный протоморф разорвал ему шею. В образовавшуюся брешь проник еще один зараженный, и еще один. Вот и «Спринтер-Ракета», как крокодил, подполз к одному военному, раз — и вцепился в ногу. Еще один — набросился на пулеметчика…

Крылова прикрыла ладонью дочкины глаза, с ужасом наблюдая за гибелью солдат. Какой-то пронырливый горлодер влез во внедорожник, и водитель застрелился, чтоб не стать добычей. С вертолета поддерживали своих огнем, но с минимальным успехом — зараженные инстинктивно держались в темноте, в зданиях, под карнизами и парапетами… Лена перезарядила пистолеты, и побежала с дочкой обратно — к Ниве.

— Мамочка, стой, — прошептала на ухо Милана, и они замерли. В салоне копошился зараженный.

Стрельба с вертолета прекратилась, и воцарилась тишина, в которой были только стоны и стрекот.