Немного спустя Охотник взобрался на пожарную каланчу — самое высокое здание в Путиловке — и наполнил округу электрическим потрескиванием. Зов нового Короля. Скоро он соберет армию ненасытных, и убьет всех людей до единого. И тогда он вернет Мару. Так говорит ему голос.

****

Было еще темно, за окнами периодически раздавалась стрельба, когда солдаты выволокли Керезору из палаты — и прямо за плац, к безбожно грохочущему вертолету. В салоне Горин, снаружи — Сидоров с забинтованной головой. Разве он не в карцере?!

— Босс ждет! — лейтенант подсадил ученого, а затем и сам забрался внутрь.

Горин улыбался. Он помог обессиленному Керезоре влезть.

— Доброе утро, Александр Борисович!

Иммунолог скривился в ответ, сев напротив, и пощупав повязку на шее. Удивительно, что он выжил, потеряв столько крови… а теперь не хватало помереть от выбрыков запойного солдафона. Рядом обнаружился Ливанов, который слащаво улыбнулся вместо приветствия.

— Илья Андреевич, еще и пяти часов нет… Что случилось?

— Сейчас сами увидите, — полковник рассмеялся, заполнив салон перегаром. — Поверьте — это будет бесподобно.

Вертолет, чуть накренившись, поднялся в воздух.

— Куда мы летим?

— Сейчас, сейчас, — голос Горина звучал успокаивающе, что еще больше обеспокоило ученого.

Ми-8 покинул Илион, направившись к Новогорску. Внизу проплыли улицы заброшенного городка.

— Александр Борисович! — позвал вояка. — Скажите, где моя жена?

— Я не знаю, — Керезора напрягся. — Разве она не в Илионе?

— Ее нет, — полковник смотрел пристально, и его глаза были налиты кровью — то ли от злости, то ли с перепоя. — Вы ведь знали, что она сбежит?

— ЧТО?! Я не знал! — Керезора схватился за повязку, почувствовав, как пульсирует вена, и надулась шея. — Да, она высказывала желание. Но, откуда я мог знать? Я не воспринял это серьезно.

Ему показалось, что это звучит жалко.

— Я ее отговаривал! — выпалил он, чтоб усилить эффект своей невинности.

Горин улыбнулся и похлопал его по плечу.

— Да-да… я верю вам, — он задумался. — Но почему вы ничего не сказали мне? Об этом ее желании?

— Сбежать — это глупость. Как в это можно поверить? — старик взглянул на Сидорова. — Такое намерение — не более чем последствие травмы, шока — после того, как солдаты напали на нее.

Лейтенант сидел истуканом, словно речь шла не о нем.

— Да-да, конечно… — протянул полковник. — Тут каждый совершал ошибки, это точно. Сейчас…

Он смолк, копошась в подсумке, будто что-то искал. Вертолет все это время летел на север, за пределы долины. Может, ищут Крылову, — подумалось Керезоре.

— Возьмите, — Горин наконец нашел искомое, и протянул ученому смартфон. — Сомнения. Всему виной ваши сомнения, мой друг, — вертолет вдруг развернулся. — Вы обязаны были выбрать сторону, за которую играете. И идти до конца. Да берите уже!

Александр Борисович понял, что чего-то не знает.

— Я думаю, что Елена Ивановна попробует связаться с Мечниковым. Она хотела забрать со склада спутниковый телефон, который изъяли у негра, — сообщил он, рассчитывая обратить вспять немилость полковника. — Второй вариант — она отправится в Новониколаевск. Там до Вспышки был научный центр «Биоген», и там, скорее всего, Мчатрян нашел свой Ковчег.

Вояка покачал головой и улыбнулся.

— Замечательно, когда есть, что сказать, — он тыкнул пальцем на смартфон. — Вы, все же, включите. Там есть интересный ролик.

Ученый, прищурившись, нажал на «плэй», и на экране ожило лицо Афродиты. В двухминутном видео она взялась рассекретить личность некоего «Буревестника» — и каждое ее слово было словно гвозди, заколачивающие гроб. «Буревестник — один из лидеров апокалиптической церкви «Синдикат Божьего промысла», а также — опытный диверсант и организатор множества миссий по ликвидации человеческих поселений», — вещала девица, приведя в качестве примера гибель Полярного. «Но, как ему все это удается? — задалась вопросом брюнетка. — Оказалось, что Буревестник давно обосновался в месте под названием Новый Илион — под именем уважаемого ученого-иммунолога Александра Борисовича Керезоры. К сожалению, трудно переоценить роль Керезоры в смерти юного Данила Горина»…

С каждой секундой Керезора все внимательней следил за разоблачением Афродиты, фиксируя слабые места в ее аргументации — чтоб нивелировать обвинения. Сдаться и признать поражение? Никогда! Его не пугала смерть, но он должен был еще послужить Абраксу и Коллегии. Жизнь на алтарь — всегда успеется. Внезапно запахло мятой, и что-то острое вонзилось в живот.

— Я не против вас, — прошептал ученый, но голос ему уже не подчинялся.

Вертолет спустился вниз — к большому зданию на пустыре посередине Новогорска.