Остается одно место, где нас никто не достанет.

Россия.

Если придется, Ричард освоит мобильные телефоны и супермаркеты, поймет мою культуру. Его не испугают перемены.

Но как ему сделать документы?..

Как нам закрыть порталы между мирами, чтобы однажды кто-нибудь не приперся грязными ногами в нашу спальню, чтобы отнять нас друг у друга?

Черт!

Во мне кипело слишком много всего, и сама чернота рвалась с глубин сердца. Магия всколыхнулась, змеей поползла наружу. Взмах руками, и предметы — парфюм и косметика, зеркала и книги, одежда и обувь — полетели со своих мест.

Я вырвалась из комнаты и спустилась на первый этаж, где пересеклась с мамой. У самого выхода, в двух минутах от свободы. Она увидела меня и схватила за рукав, заставив остановиться.

— Что? — рыкнула я, не желая размениваться на пустословие.

— До меня дошли неприятные слухи, Аня. Ты вообще думала головой, когда ночевала со своим оборотнем? Пожалуйста, скажи мне, что всё обошлось задушевными разговорами?

Я отмахнулась и перешла на быстрый шаг, лавируя между нерасторопными слугами, которые — разумеется! — подслушивали наш разговор, разинув рты.

— Позже.

— Он тебя обесчестил? — возмутилась мама, едва поспевая за мной.

— Позже! — пророкотала я, и глаза заволокло темной пеленой.

По кончикам пальцев прокатился заряд электрического тока, и мама отшатнулась от меня как от чумной. Сейчас я была готова разнести дворец по кирпичику, заколдовать любого, кто встанет на моем пути. Даже собственную мать, если она не позволит мне жить собственной жизнью.

— Куда ты идешь? — спросила мама осторожнее.

— Защищать то, что мне дорого.

Но я опоздала.

Маделин стояла у ворот своего дома и держалась пальцами за забор, руки её тряслись, седые волосы были растрепаны. Кажется, стояла она так довольно давно и отреагировала исключительно тогда, когда я положила ладонь ей на сухонькое плечо.

— Где Ричард?

— Его только что забрал придворный маг, — Маделин всхлипнула. — Мне не объяснили… что-то связанное с судом…

Да что такое-то?! Мне обещали, что дадут проститься! В этот миг я люто возненавидела Харота и все дворцовые интриги вместе взятые. Вернуться бы сейчас в замок да высказать королю всё, что думаю про него, причем высказать не словами, а грубой физической силой. Но нельзя. Время стоит слишком много, чтобы растрачивать его на скандалы.

— Клянусь, никто не причинит ему вреда. Маделин, возможно, Ричард в своих письмах рассказывал про какие-нибудь какие-нибудь места Велиции? Мне нужно точное описание, чтобы открыть портал между странами.

Вообще-то порталами до сегодняшнего дня я занималась только в теории, и Дардана не собиралась меня обучать их тонкостям, ибо «разрывы в пространстве должны открывать исключительно контролирующие себя маги с многолетним багажом знаний». Проблема в том, что мне было плевать на то, что колдовство моё неподвластно контролю, а багаж насчитывает два месяца с небольшим.

Бабушка Ричарда покачала головой.

— Деточка, успокойся. Я уверена, что оборотни не обидят моего внука, просто всё получилось так… внезапно. Он сам согласился уйти, даже не дождался тебя. Доверься его решениям, иначе тебя накажут за вторжение в чужую страну.

Он ещё и ушел добровольно! Да что ж такое! Почему не обсудил всё со мной? В этом мире хоть кого-то волнует мое мнение?!

— Пускай наказывают, — оборвала я. — Нас собирались судить вдвоем, так пусть судят. Ради меня он оставил высокий пост и невесту, и я обязана присутствовать на суде.

— Либо же, напротив, твое присутствие всё испортит. Впрочем, я ценю то, как ты готова бороться за моего внука. Картина! — воскликнула Маделин и потянула меня за собой в дом. — Он привез её из Велиции, рассказывал, что на этот сад выходят окна дома, где его поселили. Мол, специально заказал полотно у местного художника, чтобы я могла представить, будто нахожусь рядом с ним.

Пейзаж был скромен и лишен ярких красок. Светлая зелень травы, цветущие яблони и кусочек озера с правого края. Но чувствовалось в этом что-то настоящее, будто художник не нарисовал картину, а впечатал внутрь полотна саму природу. Я коснулась её кончиками пальцев, позволяя магии заклубиться внизу живота, рвануть беспорядочным потоком выше.

— Только, Анна, ты ведь не можешь перенестись… — охнула Маделин, о чем-то вспомнив.

Но я уже выплетала рябь портала и не слышала никого и ничего, кроме биения собственного сердца.

Итак, заявляю официально: перед вами не лучший исследователь пространства, ибо рухнуть носом в траву — так себе приземление. Зато портал вышвырнул меня ровнехонько к озеру из картины (хорошо хоть не в воду). Я выплюнула землю, отряхнулась и с самым невозмутимым видом двинулась к оживленным улицам.