Шрифт:
Сначала это своего рода детская игра.
Девочки делят между собой великие роли на сцене, в своих фантазиях стараясь не занимать «чужие», уже ангажированные предпочтения. При этом их ничуть не смущает, что большинству и до обычного кордебалета добраться вряд ли суждено:
– Ах нет, Флору я взять не могу. Ее уже танцует Кшесинская!
И все. Она уже взрослая, она уже вровень с корифейкой.
Активно обсуждается, кто и как будет танцевать, перед глазами царской фамилии. И каждая в глубине души лелеет надежду удостоиться похвалы самого Государя, который по какому-либо поводу придет посмотреть постановку:
– И театральное училище, и театр у нас Императорские. Мы созданы для него.
– А Государь – совершенная душка!
Затем, когда надоедает делить роли, сцену и внимание Императора, девочки начинают делить окружающих мальчиков. И здесь готовность уступить подруге «своего» уже значительно ниже. Разрешение спора как бы отдается на суд самого кавалера. При этом каждый вздох и взгляд особы мужеского полу ловится с экзальтированным вниманием.
– Ах, Красавина! Этот мальчик целый день только на тебя и смотрел!
– Девочки, да мы и пяти минут вместе не были!
– Подумаешь, привереда. Смотри, не упусти своего счастья, Красавина.
Ох эти девочки, девочки! Знаете, какие вирши повторяли балетные воробушки, перебирая складки передников, словно четки готовя себе воскресную перемену платья?
То ли быть мне знатной леди?
То ли с тощим кошельком?
То ли быть за генералом?
То ль за бедным моряком?
Длинное перечисление всех возможных кандидатов в мужья заканчивалось фразой:
Или жить всю жизнь девицей
В одиночестве пустом?
Прелестные головы этих совершенно невинных созданий были уже основательно загружены отнюдь не досужими размышлениями о нем – о суженом. И о ней – о девичьей доле и женской судьбе. Они играли во взрослых. Пока играли
Но так как мальчики, которых тоже было немало в училище жили совершено отдельно, на другом этаже, то мало имело смысла их между собой делить. На совместных репетициях всякие разговоры и даже переглядывания категорически запрещались под угрозой изгнания из заведения. Поэтому в качестве мужского материала, симпатии которого имело смысл завоевать, выступали чаще всего преподаватели.
И Анастасии тут неслыханно повезло. Новый молодой историк назначенный вместо прежнего, ушедшего в отставку, быстро признан был девичьим коллективом «совершенной душкой». Молодой, с задорной завитой челкой, высокий, стройный, в модном пенсне и каждый божий день с новым галстуком. Весь класс воспылал любовью к истории и принялся старательно учить уроки. Вовсю обсуждалось, кто же станет его любимицей. А иначе и быть не могло! Мужская особь обязательно должна в женском стаде выделить какую-то одну. И здесь уже инстинкты, да и самые простые соображения девочек не подводили.
Объясняя расовые черты различных национальностей, учитель остановился на сербах. Отметив, что они очень красивы, у них темные волосы и выразительные глаза, окинув взглядом класс он остановил его на Анастасии и добавил:
– Как у мадмуазель Красавиной.
Между девочками вопрос о любимице был решен. Как настоящие подруги, они помогали Насте особенно эффектно выглядеть перед походом на урок истории, отдавали ей свои банты, делились опытом увеличения объема волос. Но при этом были готовы всячески мучить подругу, требуя доказательств подлинной любви к «предмету». От нее требовали:
– Если любишь историка, выпей до дна этот графин воды!
И она хлебала теплую воду стакан за стаканом, пока ее не начинало тошнить.
– У меня будет водянка, девочки! – пыталась протестовать Анастасия. Но подруги отставали от нее лишь тогда, когда вся вода из графина была выпита.
– Любовь, госпожа фаворитка, требует жертв.
Но простые мужчины простыми мужчинами и остаются. А юные балерины, конечно бесконечно мечтали о том, как их полюбит и женится кто-нибудь из царской семьи. Таких примеров было немало! Они знали наизусть всех Великих князей, обожали образ Николая Второго. Бесконечно обсуждали почему да как он все же не стал мужем «их» балерины Матильды Кшесинской:
– И ведь какая сказочная была история!
– Могло быть такое волшебное завершение!
– И не судьба…
Счастливые девочки, они еще не знают, как именно сложилась у Матильды Кшесинской судьба. Но, к сожалению, момент познания не за горами
А Матильда после случившегося афронта с Николаем Александровичем, кинулась во все тяжкие. И на весь мир прославилась вечерами, которые устраивала в своем особняке, подаренном ей в качестве отступного.
Она собирала там цвет дворянской молодежи: гардемаринов, юнкеров, кадетов и просто студентов, чьи родительские доходы могли позволить их отпрыскам потратить сотню целковых за одну ночь. Именно за такую весьма немалую плату она погружала юношей в обстановку греческой вакханалии, апофеозом которой был выход в плотно задрапированный бальный зал в костюмах Адама. Встречали молодых «адамчиков» столь же смело одетые Евы – начинающие драматические актрисы, балерины, ученицы Императорского художественного училища: