Шрифт:
– Вы божественны, принцесса!
– Я всю жизнь мечтала о таком рыцаре, как вы, мой господин!
– Не будем терять минуты счастья понапрасну!
– Ни в коем случае не будем!
Таким образом, к утру каждый получал то, что хотел: будущие офицеры и чиновники – завидных любовниц из самой молодой артистической поросли, а поросль – заботливых садовников, готовых эти нежные розы поливать, подстригать и всячески баловать. Причем, случалось это как бы по Божьему промыслу. Ни кавалеры не видели с кем именно они от робких поцелуев переходят к активным ласкам истового юношеского соития. Ни дамы представления не имели, чьи же жадные руки терзают их грудь и, простите, иные столь же интимно-нежные места. В одном можно было быть уверенным, ни единый юноша и ни одна девушка точно не разочаруются по утру. Ибо «товар» предприимчивая Матильда умела и с той и с другой стороны подбирать на славу.
– В России все – страшный секрет и ничто – не тайна!
Об этих вакхических «разгуляях» слава ходила не только по всей Империи от Питера до самого Владивостока. Об этих вечерах знали и светские круги за рубежом. От желающих попасть на них с обоих, как говорится, сторон отбою попросту не было. Иногда и за мальчиков, и за девиц приходили хлопотать их папаши или мамаши. Всех родителей страшила пора, когда в результате молодежного гормонального сдвига дети вдруг взрослеют и начинают страстно влюбляться.
– Каких же глупостей могут наделать совсем еще безголовые создания в этот буйный опасный период! – вздыхали папы и мамы мальчиков.
– Каких обещаний любви до гробовой доски совсем непонятно кому они могут дать?! – соглашались родители девочек.
А тут все чинно-благородно и всем понятно, что если даже и надолго, то уж абсолютно и точно не всерьез.
И юноши, и девушки нередко упоительным процессом романтических знакомств увлекались не на шутку и спешили «на первое настоящее свидание» и во второй раз, и в третий, и в десятый… Но это же совсем другое, вовсе не опасное дело. «Освежать» состав любовных партнеров, это не то, что безумного и глупо любить кого-то одного!
Конечно, нелегко было начинающим светским львицам вести график посещений нескольких любовников одновременно. У будущих офицеров были свои сложности – не путаться в именах при последующих встречах. Но так ведь это же отличная тренировка памяти и ума!
Но для девушек среднего и низшего сословия, из которых и состоял собственно весь артистический бомонд, это была единственная возможность выбраться в свет или полусвет в зависимости от ума и везения. А для юношей – окружить себя почти искренней, во всяком случае вполне романтической женской симпатией, вместо грязных и сулящих нехорошие болезни посещений публичных домов.
– Матильда Кшесинская придумала все это, чтобы насолить царской фамилии!
Среди участников вакханалий непременно появлялись Великие князья. И про их художества народ слагал легенды и анкетдоты.
– Да бросьте вы! Она не мстительна, а весьма расчетлива. И конечно же хочет остаться «своей» при Дворе.
С одной стороны, Кшесинская как бы навсегда оказывалась самой сладкой хотя и греховной частью этого Двора, назло царице-матери, ставшей беспощадной преградой на пути к ее браку с Николаем Вторым. Но те, кто знал Матильду поближе утверждали, что ничего особенно сакрального в этой затее не было. Элементарный подсчет показывал, что съедалось и выпивалось страстными любовниками не более чем на червонец, включая затраты на декорации и прислугу. А ночью даже не было надобности жечь свечей! Доход выходил невероятной авантажности!
Кроме того, было заведено, что удачно пристроившиеся молодые особы должны были пополнять кассу Матильды от щедрот своих благодетелей. Ну и конечно беспрепятственный доступ как к самим участникам вакханалий, так и к их родителям так же открывал заманчивые коммерческие перспективы.
Нет, боже упаси! Мир театра вовсе не был миром разврата. Его там легко находил лишь тот или та, что к нему стремились. Но большинство все же преданно служило Мельпомене. Именно служило. Ибо актеры и актрисы Императорских театров были, ни много ни мало, государственными служащими.
Исканья старых богачей
И молодых нахалов
Куплеты бледных рифмачей
И вздохи театралов –
Ты все отвергла… Заперлась
Ты феей недоступной
И вся искусству предалась
Душою неподкупной
Эти стихи Николая Некрасова произвели на Анастасию неизгладимое впечатление своим настроением, и она, совсем еще начинающая пансионерка сделала их своим девизом.
– Какие там ночные вакханалии!
Она не позволяла себе даже оставаться на ужины, которые устраивались доброхотами после некоторых значимых спектаклей. На этих ужинах можно было без всякой пошлости познакомиться с вполне приличными молодыми и не очень молодыми людьми. Но от Анастасии веяло чем-то высоким, жертвенным и холодным, что кроме внешности и действительно великолепных танцевальных навыков ставило ее выше других. Это неуловимо придавало Золушке вид наследной Принцессы.
Христиан Петрович Иогансон, девяностолетний подслеповатый уже на один глаз корифей сцены, сказал, посмотрев ее выступление:
– Предоставьте эту девочку саму себе, не учите ее. Ради бога не пытайтесь отполировать ее природную грацию. Даже недостатки – продолжение ее достоинств.
Он, несмотря на возраст, продолжал преподавать и пользовался в театральном мире почитанием до благоговения. И своей похвалой невероятно вдохновил Анастасию. После таких слов хотелось служить, служить и служить.