И вскоре походы в Мариинку стали для Колчака такими же регулярными, как строевая подготовка, введенная в расписание занятий курсантов адмиралом Арсеньевым. Уже через пару недель он заявлялся за кулисы с цветами, как к себе домой, не забывая, каждый раз одаривать полтинником того самого распорядителя, который впервые показал ему сценическое устройство. Надо всегда держать подле себя и уметь благодарить людей, приносящих добро и удачу. Это он крепко усвоил еще из заповедей матушки, которые чтил свято, как «Отче наш».

И ходил он туда один, предпочитая, чтобы его столь любезные сердцу встречи с девушками были для остальных сокурсников пока тайной. И лишь потом, когда-нибудь – приятным и совершенно неожиданным сюрпризом.

Все, что связано с ним, должно вызывать удивление и вдохновлять!

***

В это воскресенье, отпущенный в увольнение первый по успеваемости кадет пятой роты Морского корпуса Николай Колчак сопровождал Анастасию Красавину на день именин одного из старших гардемаринов. Симпатия, которую он к ней испытывал уже очевидно получила взаимность. И он решил, наконец, представить загадочную пассию хотя бы некоторым из товарищей. Пусть по корпусу пойдет легкий пока слушок, подогревая догадки и любопытство. Подлинные сюрпризы полагается тщательно готовить.

По просьбе Анастасии, которой безусловно льстило, что им прохожие оборачиваются в след, решено было идти по набережной пешком. Конечно, кто-то может подумать, что неподдельную гордость при этом должен был испытывать Николай.

– Какую прелесть с летящей походкой отхватил морячок! Ишь как под ручку ее выгуливает…

На самом же деле все было наоборот.

Судите сами. В Морской корпус принимали исключительно лиц дворянского происхождения. Чтобы жениться, а это рекомендовалось делать после трех лет реальной корабельной службы, офицеру надлежало представить свою невесту офицерскому собранию. Девица должна была получить его всестороннее одобрение. Затем в обсуждение вступали жены офицеров. А в итоге «препятствий не усматриваю» должен был сказать, как минимум, командующий эскадрой. При такой процедуре женитьба на барышне, не имеющей дворянских корней, а тем более актрисульке, практически исключалась. Кастовость или «чистота рядов» на флоте поощрялась любым возможным образом, не хуже, чем в гвардии. Это вам не номерные пехотные полки.

Моряки слыли исключительно завидными женихами, так как опять же в отличие от сухопутных офицеров были лучше материально обеспечены. Приблизительно раза в два, а при дальних походах – и в три. Моряки справедливо считались куда более образованными и развитыми во всех смыслах офицерами. Интеллигенция и «голубая кровь» в одном флаконе. Таким образом, Николай, не будучи еще даже полноценным гардемарином, представлял из себя весьма привлекательную половину для любой девушки, даже самой благородной и состоятельной.

– Быть замужем за флотским – это высший шик!

Анастасия же была родом из актерской семьи. И хотя отец ее слыл человеком заслуженным, все же сценическое сословие стояло где-то на нижнем уровне разночинного класса. И уж конечно актриса и мечтать не могла выйти замуж за настоящего дворянина и, стало быть, флотского офицера. Молодой купец или сын промышленника – предел мечтаний. Наполнить копилку за счет любовных отношений с богатым дворянином или даже с августейшей особой, как это сделала Матильда Кшесинская, – это вполне реально. Любовницы-балерины давно вошли в моду. Но вот «захомутать» в свой жизненный обоз выпускника Морского кадетского корпуса – это, извините, из области досужих девичьих фантазий.

Поэтому девушку, фланирующую под руку с учащимся кадетского корпуса, и поглядывающую на него кокетливо-хозяйским взглядом прохожие неизбежно принимали за невесту. А, стало быть, сама такая прогулка возводила Анастасию в ранг дамы исключительно аристократической голубой крови, имеющей законное право на столь роскошно-благородное сопровождение.

– Ты так мило и счастливо улыбаешься. Тебе хорошо? – Колчак не успел еще стать мастером светских любезностей и потому чаще говорил, что думал, что первое приходило в голову.

– Да. И совершенно без какой-то причины…

– Ой ли?!

– А что тут такого?

– Тогда и мне хорошо! И тоже без причины, – уверенно заключил он.

Двигаясь молодым бодрым шагом, они догнали на тротуаре двух неспешно фланирующих по набережной Невы мастеровых в одинаковых черных картузах и серых куртках-бушлатах. Рабочие хоть и были разного роста, но со спины отличались лишь оттенком цвета шаровар, заправленных в высокие юфтевые сапоги.

– Что-то в этих работягах не так, – подумалось Николаю, который прошел в свою пору хорошую криминальную школу на Урале, и все неприятно-опасное ощущал буквально затылком, – Уж больно одинаковые они и абсолютно новые, с иголочки. И напряженные какие-то. Да и странно встретить любующихся погодами пролетариев здесь, почти в центре города. Если б с дамами фланировали, да в костюмчиках… Это бы еще куда ни шло…

– Смотри, какое странное корыто плывет! – отвлекла его от раздумий Анастасия.

– Это не корыто. Это баржа. Видишь, впереди нее буксир дымит? Он это «корыто» за собой тянет. А в ней, кажется, щебень или песок. Водою грузы возить всегда выгоднее получается.

– Все ты у меня знаешь! Просто энциклопедия с ленточками, а не моряк. Я так и книжки читать перестану. Буду только тебя обо всем спрашивать.

Николай слегка зарделся. Лесть, конечно, причем откровенная, а все же приятно. Но двое рабочих, которых они уже приготовились обгонять, все же не шли у него из головы: