Шрифт:
Подобные мысли помогли окончательно взять себя в руки и выкинуть из головы все лишнее. Ритуал, сейчас важен только ритуал…
Красивые губы декана изогнулись в усмешке:
— Вы молодец, сами справились с хороводом эмоций, мне даже вмешиваться не пришлось.
— Вы это нарочно?! — вспылила Аль. — Я только успокоилась, а вы опять подначиваете? Издеваетесь?
— Совсем немного, — признался он, но потом улыбка погасла. — Так чувствовать друг друга действительно забавно, но сейчас это закончится. Вернее, для вас закончится, я же продолжу ощущать нашу связь, хотя и намного слабее, чем раньше.
«Поскорее бы», — хотелось буркнуть ей, но Аль сдержалась. А еще ее сердцем стала завладевать жалость к архимагистру. Получается, ему придется все это терпеть и дальше?
Дроу бросил на нее быстрый взгляд, порезал палец кривым кинжалом (Аль затрясла рукой, чтобы снизить болезненные ощущения), зашептал заклинание и добавил в каждую бутылочку по несколько капель своей крови. Зелья привычно забурлили, заискрились и изменили цвет. Синяя жидкость стала бледно-голубой, а малиновая — светло-розовой.
Закатав рукава и разувшись, Аркент’тар присел на алтарь, который засиял магическим светом, взял пузырек с бледно-голубым зельем и обмокнул в него палец. Он снова чертил символы, на этот раз не только на Альвиноре, но и на себе. Ох, теперь это была еще большая пытка, чем раньше. Мужчина находился так близко, его дыхание сливалось с ее дыханием, и каждое прикосновение отдавалось в теле волнующими волнами предвкушения чего-то неведомого.
Действуя инстинктивно, она схватила его руку, прижала к щеке и прикрыла глаза. Родная рука, близкая, будто своя собственная. Декан не сопротивлялся, напротив, приложил свободную руку к другой щеке и попросил открыть глаза.
Аль распахнула очи и утонула в алом сиянии. Губы архимагистра шептали заклинания, символы на теле светились, и Альвинора находилась будто в каком-то гипнотической трансе. Потом он дал ей выпить немного розовой жидкости, после чего пригубил и сам. Энергетическая волна прошла по телу, унося с собой чудесное чувство единения.
Темный эльф снова достал кинжал и порезал себе ладонь. Аль зашипела от неожиданной боли, хотя та оказалась не такой сильной, какой могла бы быть.
— Еще не все, — он залечил рану, снова взял розовую жидкость и приказал пить, затем сам сделал глоток.
Еще одна энергетическая волна, и новый порез на ладони. На этот раз боль чувствовалась гораздо слабее.
— Не достаточно, — покачал он головой и все повторилось снова. И снова. И снова…
Если бы дроу ее не залечивал после каждой экзекуции, бедная ладонь была бы уже исполосована вдоль и поперек. С каждой попыткой Альвинора ощущала, как слабеет между ними связь, что ее тело снова принадлежит ей самой, и это, безусловно, было замечательно. Но почему же ей сейчас так плохо?! Она уже не могла без слез наблюдать за его кровоточащей рукой, хотя последний порез вызвал у нее ощущения не сильнее, чем от едва уловимой щекотки.
— Кажется, на этом можно остановиться… — в голосе мужчины не было боли, но вот в его глазах столько всего…
Аль смотрела на несчастную ладонь, которую он в очередной раз залечил заклинанием, и не выдержала. Декан и опомниться не успел, а она уже прижималась губами к его ладошке. Перед глазами все поплыло от обильно льющихся слез, а всхлипывания разнеслись, наверное, на весь зал. Острая нехватка чего-то, что было частью ее еще совсем недавно, не давала успокоиться.
— Что я рассказывал о необдуманных поцелуях? — архимагистр говорил совсем не сердито, кажется, даже с улыбкой.
Альвинора не видела его лица, да и слезы продолжали застилать глаза, но была уверена, что он не злится.
— Этот обдуманный, — шмыгнула носом она. — Вы заслужили.
Глава 22
— И снова сырость развели, — мягкая материя скользила по щекам и векам, вбирая влагу.
Проморгавшись, Аль увидела знаменательный белый платок, на котором теперь почти сухого места не осталось. Впрочем, декан быстро его высушил и вложил в ее
руку.
— Спасибо, — Альвинора промокнула остатки слез и протянула платочек обратно.
— Пусть будет у вас, — дроу спустился на пол и принялся обуваться. — Что-то мне подсказывает, что он вам еще не раз понадобится.
— Да, кажется, в последнее время я совсем расклеилась… — вздохнула она, свесив ноги с алтаря и болтая ими в воздухе, и спрятала платок в карман жилетки.
А потом Аль смотрела, как магистр надевает сначала обувь, затем мантию. В этот момент подумалось, что вот так он приводит себя в порядок каждое утро, и почему-то отчаянно захотелось пригладить выбившуюся из прически прядку.