— Извините, мастер, — утратила большую часть пыла Белла — Мне просто жаль, что эта вертихвостка Вам голову морочит!

— То есть ты считаешь меня глупцом? — спросил Ник еще тише и спокойнее, но мне от тона его голоса стало страшно.

— Нет, что Вы, я просто добра Вам желаю, — окончательно стушевалась Белла, понимая, что решать за некроманта, пусть даже из самых лучших побуждений — не самая удачная мысль.

— Так приберись тут, это будет более ощутимым проявлением твоего хорошего отношения ко мне, — усмехнулся Ник. — Идем, Эванжелина.

Придерживая на груди платье, я последовала за Дейлом, попросту боясь остаться наедине с кухаркой больше, чем остаться наедине с ним.

Эванжелина

— Я не желаю тебя больше видеть, — заговорил Ник первым.

— Мне собирать вещи? — тихо спросила я, понимая, что ситуация полностью вышла из-под контроля и уйти, возможно, действительно будет наилучшим вариантом ее разрешения.

— Этого я не сказал, — отчего-то разозлился некромант. — Делай свою прямую работу, только оставь в покое меня и не попадайся мне на глаза лишний раз! Твой амулет почти готов, заберешь у меня в комнате на столе у кровати. О еде можешь не беспокоиться, я уезжаю на пару дней, Белле об этом сама скажешь. И нечего так смотреть, если планируешь и дальше работать, придется находить с ней общий язык.

— А когда мы перешли на «ты»? — уточнила я, ощущая, как на глазах появляются злые слезы. Потрясающе! Ник тоже решил поиграть в игру Беллы «Бедный некромант и коварная соблазнительница».

— В тот момент, когда ты срывала с меня рубашку и просила не останавливаться, — зло выплюнул Дейл и с грохотом захлопнул дверь прямо перед моим носом.

— Не было такого! — выкрикнула я, но дверь, ясное дело, не ответила.

Я все же дошла до своей комнаты, прежде чем разрыдаться.

Никогда бы не подумала, что стану так горько плакать из-за мужчины. Даже когда Виктор поступал со мной как мерзавец, я была больше зла, чем расстроена. Сейчас же я отчего-то чувствовала себя почти полностью уничтоженной — из-за презрительно-осуждающего ли взгляда Беллы, смотревшей на меня как на мерзкое насекомое, из-за понимания ли, что едва не отдалась малознакомому женатому мужчине, стоило ему меня только поманить, из- за прочно поселившегося ли внутри чувства какой-то неполноты, неудовлетворенности (и не только физической), будто не хватает какой-то важной части меня. Неужели язвительный грубый некромант успел стать такой частью за паршивые пару дней, из которых мы и общались ли в совокупности часа три?

«Конечно же, нет!» — возмутился разум.

«Зато как эмоционально насыщенны были все ваши встречи», — мурлыкнуло тело, вспоминая его физически ощутимые взгляды и горячие прикосновения губ. Поцелуй с привкусом шоколада. Сильные руки на моей обнаженной коже.

«Похоже на правду», — резюмировало сердце, и мне пришлось приложить все оставшиеся силы, чтобы не зарыдать в голос. Слезы останавливаться не желали, а я как-то отстраненно подумала, что воистину Боги любят подшутить: было бы из-за кого плакать, какой-то паршивый некромант, с которым не хотят общаться даже торговцы, с мерзким характером, покрытым шрамами телом… С нежными руками, сладкими губами, теплой кожей, пахнущей горькой свежестью, хрипловатым голосом, от которого по телу бегут мурашки.

Самым обидным было то, что хоть его и явно тоже тянуло ко мне, он не решался признать это. Откровенно говоря, мне было все равно, что Белла, скорее всего, презирает меня, плевать, что меня обсуждает весь город в должно быть весьма нелестных выражениях (даже не сомневаюсь, что после сегодняшней сцены, Белла непременно внесет свою весомую лепту в обсуждения моей персоны, после чего в своем отношении ко мне все однозначно определятся). Зато мне было по-настоящему больно от этих резких переходов от страсти к безразличию, язвительных реплик, демонстрации такого отношения ко мне, будто я изначально второго сорта, значительно хуже его — некроманта, что само по себе смешно, и единственное, для чего я гожусь — мимолетное физическое удовольствие, и то, если я сама об этом настойчиво попрошу. Мне отчего-то важно увидеть в его глазах пусть не любовь, но… восхищение? Признание, что я достаточно хороша, чтобы мной мог увлечься такой, как он?

Проблема в том, что меня начинает так сильно тянуть к этому мужчине, что я начинаю забывать и о его жене, и зачем я здесь на самом деле. Все, чего я по-настоящему желаю — ощутить свою власть над ним. Прикасаться к его коже, наслаждаться вкусом его губ, вдыхать его запах, чувствовать тяжесть его горячего тела, шелк волос под своими пальцами, слышать его хриплые стоны в ответ на мои ласки.

Я потрясла головой, будто пытаясь таким образом избавиться от непристойных образов, прочно занявших мое сознание после утреннего происшествия. У меня было довольно неприятное ощущение, будто эти мысли не мои, а чьи-то чужие, навязываемые извне сильной волей кого-то, сопротивляться кому, впрочем, бесполезно.

Ник

На этот раз тьма была в какой-то оглушающей ярости. Нику казалось, что кровь в венах обратилась в кипяток, по ощущениям прожигающий кожу насквозь. Позвоночник скрутило спазмом, отчего некромант будто сломался пополам. Бороться с тьмой было еще больнее, чем со своими желаниями, но Дейл намеревался победить в этом поединке. Пусть хотя бы и для того, чтобы потом все же сдаться той жгучей сладости, что разливалась по телу от прикосновений к Эванжелине. Снова ощутить сладкий вкус ее губ. Почувствовать ее руки на своем теле. Ощутить, как податливо она прогибается под его поцелуями, подставляя одуряюще нежную, пахнущую цветами кожу, которой хочется касаться бесконечно. И одновременно понимать, что все это ложь, притяжение силы некроманта, одурманивающей разум девушки, ведь в сознательном состоянии она его боится. С другой стороны, если уж ему суждено лишиться рассудка, почему не получить от своего сумасшествия максимум удовольствия?

Ник злился на себя сам. Он знал, что обидел девушку, выкрикнув ей в лицо обвинения в том, чему сам был причиной. Знал, что она, возможно, будет даже рыдать от его поступка, отчего хотелось хорошенько врезать самому себе, но разве это не помогло бы ей увидеть в нем мерзавца, уйти, не взирая на наличие контракта, и тем самым сохранить себе жизнь?

Никаких дел за пределами дома у Ника не было, он лишь хотел проверить, что будет с ним в отсутствие Эванжелины рядом. Может, это наваждение растает без следа? Тогда он прямо из города отправит через Беллу распоряжение, чтобы выгоняла девицу, дабы к возвращению Ника от ее пребывания ее не осталась ни малейшего напоминания — ни цветов в вазах, ни вещей, ни запаха нежных духов, который хотелось вдыхать постоянно. Плевать на дурацкий контракт — все обычно всегда можно решить элементарной неустойкой, благо на это его денег точно хватит. Если же нет, и его вновь постоянно будет тянуть к ней… Что же, он сделал все, что мог.