Глава 19

А тем временем Алей, проталкиваясь сквозь толпу, уверенно вел нас вперед.

— Куда прешь? — какой-то здоровый бугай попытался оттолкнуть парня с дороги.

Я даже скукожилась вся в ожидании, но к моему изумлению, Ангел оказался несколько проворнее, и уже спустя секунду этот самый мужик смотрит на нас ошарашенно. Я даже толком не поняла, что произошло, только заметила, что бугай активно растирает широкой ладонью шею. Вот тебе и худенький парнишка двадцати двух лет. Во мне всплеснулась волна гордости и восхищения от того, что этот утонченный юноша может противостоять не только женщинам, как это было с Танис, но и укротить вот этого быка одним взмахом руки. И тут же в голову прокралась мысль о том, почему он не постоял за себя, когда его бил Принц?

«Матерь Божья! — даю себе мысленный подзатыльник. — Это же Принц, очнись, Лена, и не тупи».

Впереди сквозь людской гвалт послышались всплески воды. Я ускорила шаг и теперь уже чуть ли не след в след шагала за Алеем, пытаясь выглянуть из-за его спины, чтобы увидеть, что там впереди.

— Лейя, — повернул немного голову ко мне парень, — осталось совсем немного, но это при условии, что ты не собьешь мне своими сандалиями пятки.

Мой взгляд мгновенно устремляется на ступни Алея, и я понимаю, что парень прав, ведь людей-то меньше не стало, и они со всех сторон толкают нас. Я естественным образом сбиваюсь с шага и наступаю на пятки Ангелу.

— Прости, — чуть отстаю от него, — но моему любопытству нет границ.

— Потерпи.

Жаль, что у нас на пути не встретилось ни одной торговой палатки, хотя в такой-то толчее вряд ли бы она осталась в целости и сохранности. Но я еще обратила внимание и на людей. В основном, это были мужчины, которые выкрикивали на непонятном мне языке громкие то ли названия товара, то ли приглашения, не ясна была суть, но не это привлекало внимание, а то, что на головах они носили огромные короба, и при каждом шаге в них непременно что-то позвякивало, да так громко, что этот звук разносился над толпой. У меня было желание остановить такого человека и утолить свое любопытство, спросить, что там, но подумав немного, я отмела эту идею. Просто потом спрошу у Алея, кто это.

— Пришли, — услышала я голос парня, и в ту же минуту он поменял нас местами.

Оказавшись перед фонтаном, я от восхищения потеряла дар речи.

— Они настоящие? — только и смогла проговорить.

Руки Алея, обнимающие меня за талию, на миг напряглись и сжали ее чуть сильнее. Мне бы стоило обратить на это внимание, но я была поглощена представшей перед мои взором картиной.

— Да, настоящие, — горячий шепот парня опалил мне кожу, и мои щеки вспыхнули румянцем.

Этот фонтан чем-то отдаленно напоминал фонтан во дворце Императора, но тот по наполнению казался жалким подобием того, что представлен здесь.

Мурашки стадом проносятся по моей коже после слов Алея, и меня можно было понять, я не привыкла вот к таким зрелищам и готова была провалиться сквозь землю от стыда, глядя на голых мужчин и женщин, не прикрывающих и не стыдящихся своих обнаженных тел. Они вольготно расположились на бортиках фонтана и, вывалив на показ свои прелести и потаенные местечки, обмахивались веерами, призывно улыбаясь проходящему или подошедшему люду, так же дарили воздушные поцелуи и бросали томные взгляды, если успевали зацепиться с кем-то взглядами.

— Зачем ты привел меня сюда? — хрипловатым голосом спрашиваю парня.

— Я хочу, чтобы ты понимала, чем настоящая жизнь полиса отличается от той, которая была в Храме при дворце Императора. Мы можем уйти, — он тянет меня в сторону, но мои ноги будто врастают в землю.

Я четко осознаю, что уходить я пока не хочу.

— Я не уверен, что тебе понравится то, что будет происходить дальше.

Он прилагает усилий чуть больше, отчего понимаю я, что он это делает не просто так. Ощущаю себя распутной девкой, и стыд затапливает с головы до кончиков пальцев.

— Кто эти люди? — поникшим голос спрашиваю Алея, когда мы отходим на приличное расстояние от фонтана.

— Это актеры, — просто отвечает он, а мне становится неуютно в груди.

— Актеры? — переспрашиваю его. — А почему же они сидят в фонтане, а не играют на сцене?

— Они играют везде, Лейя, и если бы мы задержались здесь чуть дольше, ты бы во всех красках могла насладиться их талантами. Но повторюсь, я не уверен, что ты выдержишь это представление.

Я опустила взгляд, а мозг уже сопоставлял в развратные картинки раздетых актеров, украшающих своими телами открытую «театральную сцену», коей служил им фонтан, и настойчивое убеждение Алея в том, что мне это может не понравиться. И как я могла из всего понять, здесь сто процентов не обойдется без прелюдий и оргий в исполнении этих самых актеров, а их «игра» будет засасывать в это порочное пламя и тех людей, что окажутся зрителями. Матерь Божья, да что же у них только одно на уме! Этот город просто пропитан каким-то животным побуждением трахнуться и быть оттраханной.

Дыхание стало поверхностным, и ладони вспотели от этих неприличных мыслей. Я понимаю, что сама была участницей подобного, и мне сейчас рассуждать о целомудрии должно быть как минимум смешно, но когда ты не помнишь этого, когда тебя принудили к этому, у тебя есть стопроцентное оправдание, а когда ты добровольно идешь по этой зыбкой стезе, это страшно. Страшно за душу свою, за то, как ты будешь отчитываться за этот разврат, когда окажешься на небесах…

— Лейя, — одергивает меня Алей, и мысли ускользают расплавленным желе из головы.