Девушка активно замотала головой.

— А теперь напомни мне, кому ты служишь, кто твой хозяин?

— Вы, господин, вы, — заикаясь повторила девушка, облизывая острым язычком окровавленные губы.

— Молодец. Знаешь место, шваль, — он оттолкнул ее от себя и снова сел за стол. — Архар, — пробасил во весь голос, и когда дверь открылась, приказал: — Посади ее в общую яму вместе с рабами на один день, пусть научиться вести себя подобающе статусу.

Больше ни на кого не глядя, принц уткнулся обратно в свитки, что принес ему сегодня утром гонец.

— Господин, ваше Высочество, я вас молю не надо, я все поняла, осознала! Пусти! — кричала Танис, но Элат уже не слышал ее голос, он весь был в доме гетере.

Неужели они опять с Алеем забавляются за его спиной? Он не мог в это поверить. Он не хотел в это верить. Но картинки одна за другой представали перед глазами.

— Архар! — взревел Принц и, вскочив на ноги, с силой перевернул каменный стол. Тот отлетел на середину комнаты.

— Я убью их. Убью обоих. Завтра утром казню! Забью самолично! А сегодня повеселюсь на славу. Архан! — вновь взревел Принц.

— Да, господин, — пыхтя, вбежал в кабинет страж.

— Седлай коней, мы едем в гости к моей ненаглядной гетере.

Ярость вспыхнула в расширенных зрачках Принца, не предвещая девушке ничего хорошего.

Лейалана

— Окати уже ее водой, Архан, сколько еще ждать, когда она придет в себя, — слышу сквозь вату в ушах голос Элата.

— Нет, Элат, Элааат, прошу, не надо, — выстанываю мольбу к Принцу и пытаюсь, открыть глаза, но тут же меня окатывают ледяной водой, и я, задыхаясь, вскакиваю и ошарашенно кручу головой.

— Ну, слава Зевсу-Громовержцу, дождался я твоего пробуждения, гетера.

Подозрительно ванильный голос Элата вызывает во мне нарастающий с каждой секундой приступ паники.

— Ваше Высочество, — спохватываюсь я и сажусь на колени, тыкаюсь лбом в пол. В пол, потому что мы находимся у нас дома, в библиотеке, — прошу, выслушайте.

Мне самой не верится, что я до сих пор не теряю надежды на спасение.

— Очередная ошибка, Лейя.

Он встает из-за стола, и ледяной ужас прокатывается по позвоночнику, приподнимая щетиной мелкие волосинки.

— Ваше…

— Закрой свою дырку, она сейчас будет служить для других целей, нежели изливать мерзкие лживые оправдания, — его голос такой тихий и вкрадчивый, совсем не соответствует словам.

Мне жизненно важно было взглянуть сейчас ему в глаза, я поднимаю голову, но тут же понимаю, что не стоило этого делать. Принц смотрит на меня, как на продажную шлюшку, которую имеет в порту каждый первый моряк. И от этого взгляда меня начинало трясти, как в жесточайшем приступе лихорадки. Как же быстро мужской взгляд может вознести на пьедестал и так же быстро столкнуть с него прямо в грязь. И я захлебывалась в этой грязи и тянула руки к тому, кто продолжал топить меня под вязкой жидкостью из-за чьих-то козней. Только кто мог ненавидеть меня столь сильно? Танис. Сука. Неужели она?

— Пожалуйста, Элат, не делай того о чем потом пожалеешь, я ни в чем перед тобой не провинилась! Я умоляю тебя! Поверь мне! Я не знаю, кто тебе что наговорил, но это не так! Не-е-е надо!

Округлив глаза, я задохнулась от дикой ненависти, застывшей в глазах Принца, она меня полоснула, будто острые лезвия, въедаясь под кожу с каждым взмахом ресниц все глубже и глубже.

Принц подошел ко мне вплотную и, видимо, разговаривать со мной больше не намеривался. Заправив за пояс подол туники, он обнажил фаллос.

— Соси, — выразился коротко и ясно, — вот для чего нужен твой рот. Жаль, что я когда-то целовал его, и жаль, что не понял раньше, что ты из себя представляешь.

И, не медля ни секунды, он обхватил мою голову с двух сторон и всунул мясистую головку мне между губ.

Я попыталась вырваться, отстраниться, когда Элат неистовыми движениями начал насаживать мой рот на возбужденный член. Матерь Божья, я не ожидала такого напора. От отчаяния впилась ногтями в его ягодицы и начала драть на них кожу, делая мужчине больно. Но Элат, не обращая на мои попытки высвободиться никакого внимания, продолжал бешено вколачиваться в меня. А я… я даже не знала, что мне делать. От ужаса меня беспощадно тошнило. Чувствую, как меня от страха и паники бросает то в жар, то в холод. Сильно болит ушибленная скула и разбитая губа, но это несравнимо с тем, что сейчас мое горло раздирает каменный член Элата. Уже через несколько минут я почувствовала, как по верхней губе и дальше вниз по подбородку стекает теплой струйкой кровь. Я задыхаюсь. Вырваться не могу, хотя очень пытаюсь. Еще удар паха Элата о мои губы, и внутри что-то трескается и разрывается. Острая боль пронизывает позвоночник и грудь. Реву в голос, но меня никто не слышит. Поднимаю на Элата закатывающиеся глаза, полные мольбы, но он уже не смотрит на меня, он смотрит вдаль, перед собой. И я понимаю, что я для него уже мертва, из этой мясорубки живой мне уже не выбраться. Я слишком мелкая сошка в этом мире, чтобы рассчитывать на жалость и помилование со стороны Его Высочества.

— Завтра с утра, а точнее, уже сегодня тебя казнят, маленькая шлюшка, а Алей, твой горячо любимый Ангел, будет смотреть, как ты будешь медленно и мучительно умирать, захлебываясь слезами от боли.

Завершающий рывок, и Элат накачивает меня спермой. Я не могу оторвать голову, я не могу откусить его член, потому что его пальцы до сих пор сжимают мне челюсть, давя на самое основание, и это фиксирует челюсть в одном положении. Я делаю поспешные глотки, но желудок отказывается принимать то, что в него пихают.