— Точно! — Воскликнула я. — Можно еще успеть!

От моего внимания не укрылось перемигивание часовых. В чем причина, думать я не стала. Мне надо было срочно уходить отсюда. Пока не нагрянули более сообразительные люди. Да и снаряды для салюта оказались не легкими. Хотелось поскорее скинуть с себя эту тяжесть.

Подниматься по лестницам — то еще «удовольствие», когда тебя тянет вниз. Ступеньки подозрительно скрипели подо мной, жалобно и натужно, но не провалились. До своей каюты еле доползла. Жадность была наказана пропитанной потом рубашкой и отдышкой. Снаряды для салютов и фейерверков вывалила на кровать и заперла дверь. Хотя для некоторых запертая дверь не препятствие. Если потребуется, Рэйнер войдет через портал.

Сорочку пришлось сменить. ПередохнУв немного, уже более осознанно взглянула на принесенные праздничные огни. На палубе точно кто-нибудь заподозрит что-то в моем поведении. Значит, надо как-то иначе вынести снаряды. И поможет в этом деле — окно!

Я отворила створки витражного окна, снаружи, к сожалению, его нельзя открыть, и поднялась на палубу. Достала из кармашка на груди свистульку и подула в нее, чтобы позвать Шаса.

Небольшой свисток, выточенные из дерева, мне отдали дети. Они рассказали, что для каждого ящера вытачивают новый, с уникальным звуком, и приучают откликаться только на этот свист. Саженцы дерева, из которого вырезали свистульки для зова, переселенцы привезли из родного мира. Они сохранили их, потому что древесина могла распространить звук, извлекаемый из нее, на огромное расстояние. Вкупе с острым слухом ящеров свистки были незаменимой вещью.

Через десять минут над кораблем пролетел Шас. Свистнула еще три раза, один короткий и два долгих — условный сигнал для питомца, что я хотела спрыгнуть с корабля прямо к нему на спину. Эх, жаль, что я его расседлала после утреннего полета!

Негромкий рев Шаса дал понять, что он готов поймать наездника и зашел на вираж, чтобы пролететь рядом с судном. Я подошла к борту, перелезла через него и, не раздумывая, спрыгнула, чтобы упасть на спину ящера. Тут же ухватилась обеими руками за его шею. Прижалась к нему, чтобы не соскользнуть. Ведь питомец не оседлан!

Шас плавно взмыл вверх. Рисковать я не стала, поэтому сначала отправилась к пещерам, чтобы одеть седло на ящера. Без него не получится перенести снаряды — не к чему их прикрепить.

Вскоре я уже натягивала последние крепления, удерживающие седло на спине Шаса. Детишки в этот раз мне не помогали. Они были заняты уборкой в пещерах, где жили ящеры.

К сожалению, ждать ее окончания у меня не было времени. Пришлось их оторвать от дела. Извинившись за это, я сделала им объявление:

— Во время отплытия приглашаю вас всех на утес. Зовите своих родных и друзей. Просто придите и посмотрите.

Видя на лицах ребятни нескрываемое любопытство, говорить про то, что хотела их благодарить за заботу о Шасе, не стала. Иначе не получится сюрприза.

Вскочив в седло, я стукнула пятками по бокам ящера, и тот послушно взлетел. Теперь осталось дело за малым — незаметно установить фейерверки на кораблях и запустить салют.

Сначала мы наведались в мою каюту. Входили, разумеется, через открытое окно. Шас мощными когтями зацепился за обшивку корабля и терпеливо ждал, когда я нагружу его мешочками со снарядами.

Подготовку к вечернему представлению начала с флагманского судна. Закрепила фейерверки на деревянных крыльях. Когда прикрепляла их на поручнях, то тут пригодилось все мое актерское мастерство. Или немастерство. Смотрели на меня с настороженностью, словно ожидали какого-то подвоха. Слухи обо мне, правильнее сказать о моих шалостях, быстро распространяются. И чем больше внимания к моей персоне, тем сложнее было неприметно установить фейерверки. Их же надо под нужным углом закрепить, а то попадут искры на парус или палубу, и загорится корабль. Тогда Рэйнер точно меня прибьет. И ему за это еще медаль выдадут — «За терпение». За то, что не прибил раньше.

С фейерверками провозилась до самого вечера. Даже ужин пропустила. Но я настолько увлеклась подготовкой, что совсем не чувствовала голода. Экипажи других судов на меня почти не обращали внимания, только приветствовали и тут же возвращались к своим обязанностям.

Ничего удивительного в этом не было. Близилось время отправления, и люди готовились к поднятию кораблей в воздух. Никому не было дела до меня. Все старались управиться к назначенному часу.

Я же закончила тогда, когда солнце почти село за горизонт. На утесе стали появляться человеческие фигурки. Их видно было из-за факелов, которыми люди освещали себе дорогу.

На флагмане подняли флаг, давая сигнал к отплытию. Едва успела убраться с последнего корабля, когда суда окружили переливающиеся голубым с серебристым сферы — так воздушники поднимали их в небо, вливаясь в воздушные потоки.

Моток с зажигательной веревкой быстро раскручивался. Я достала спички, зажгла одну из них и поднесла рванный огонек к фитильку. Зашипев, тот загорелся. Огонек искрился и весело бежал по веревочке. На первой связке он раздвоился, и уже две искорки бежали к свои целям.