— Не думай, что я забыл про спальню, — неожиданно сказал Темный, как оказалось, не забывавший следить за мной из-под ресниц.

— Сначала вылечись, — немного ворчливо отозвалась я.

Дарион рассмеялся и неожиданно привлек меня к себе, усадив на колени, а потом и вовсе обнял, уткнувшись лицом в мои волосы. Я так растерялась, что даже не сопротивлялась. Темный был горячим и пах смесью крови, дыма, разгоряченного мужского тела. У него на руках оказалось неожиданно уютно и спокойно, так что я решила просто расслабиться и наслаждаться этим моментом.

Который до безобразия быстро закончился, когда мы приехали к дому.

— Нам пора, — голос Дариона у моего затылка звучал глухо, а сам мужчина не торопился выпускать меня из объятий.

— Отлично, — в тон ему отозвалась я, тоже не спеша покидать такое уютное местечко.

— Хочешь, я донесу тебя до постели на руках? — неожиданно предложил Дарион.

Я подумала и решила принять столь редкое и щедрое предложение со стороны Темного.

Похоже, в доме Темного было не принято ложиться спать до приезда хозяина, если он не предупреждал, что останется ночевать в городе.

Во всяком случае, Сади встретила нас так, будто мы не заявились посреди ночи, а приехали прямиком к вечернему чаю. Ахнула, разглядев кровь на рубашке Дариона, но от каких-либо комментариев воздержалась.

— Сади, горячую ванну, — приказал Дарион, следуя со мной в свою комнату. А я тем временем думала, как хорошо иметь сильного мужа, способного шествовать с тобой на руках по дому и даже не запыхаться. Оказалось, что чувствовать себя слабой и хрупкой может быть довольно приятно.

— Я действительно должен поблагодарить тебя за помощь, — сказал Дарион. — Я был готов умереть, но пожить тоже, пожалуй, не откажусь. Жаль, что этот маг ушел, но, думаю, поимка его — лишь дело времени. Которое теперь у меня есть.

Я кивнула, глядя в завораживающие черные глаза. В спальне Дарион уже успел снять грязную рубашку, и теперь я видела его мускулистое тело с глубоким порезом на груди.

— Останется шрам?

— Вероятнее всего. Хотя после ритуала в Круге может и зажить полностью.

Я кивнула, продолжая наблюдать, как мужчина раздевается.

— Ты собираешься в ванну в одежде? — осведомился Темный, на секунду оторвавшись от развязывания шнуровки на ботинках.

Я хотела было съязвить, что предпочитаю ванну в своей спальни, но вместо этого начала расстегивать платье.

— Я помогу, — мужчина подошел ко мне вплотную и осторожно начал освобождать мои плечи и спину от платья. На моей обнаженной шее его рука замерла, и я услышала его учащенное дыхание.

— Я говорил тебе, что ты очень красивая? — тихо спросил он.

— Кажется, нет, — призадумалась я.

— Непростительное упущение с моей стороны, — посетовал Темный, медленно очерчивая линия плеча и ключиц, отчего по телу сладко побежали мурашки. — Кстати, у меня для тебя подарок.

Дарион отошел от меня, а я поймала себя на том, что испытала разочарование от того, что он отстранился. Темный порылся в карманах и вытащил ранее виденную мной коробочку.

— Тебе пойдет, — сказал он, мягко откинув крышечку.

На темном бархате искрилась бриллиантовая капля на тоненькой, почти невидимой цепочке.

— Восхитительно! — восторженно ахнула я.

Дарион искренне улыбнулся, а я поняла, что ему действительно приятна моя радость.

— Наденешь? — мой голос слегка дрожал.

Сильные, немного грубоватые пальцы Темного осторожно застегнули замочек. Кулон ярко сверкнул на свету множеством граней.

— Спасибо! — прошептала я, поворачиваясь к Дариону.

А потом мы как-то одновременно потянулись друг к другу и принялись страстно целоваться.

Этмар

Этмар приложил к начинавшему наливаться нездоровой краснотой боку примочку из лекарственных трав и едва не застонал от облегчения. Сегодня ему, похоже, впервые по-настоящему повезло: он не только смог унести ноги от сильного Темного в момент, когда уже мысленно прощался с жизнью — с проклятыми обычно не слишком церемонились, особенно, когда понимали, что на них стоит блок, не позволяющий рассказать лишнее вне зависимости от способов допроса, — но и совершенно случайно стал обладателем столь ценного свитка. О том, чтобы применить изложенным в нем знания самому, мысли у Этмара не возникала — он был слишком умен для этого и осознавал силу истинной сущности каждого: если Тьма не одарила тебя по доброй воле, глупо требовать ее даров силой. А еще Этмару в юности довелось столкнуться с «везунчиком», умудрившимся провести ритуал самостоятельно и выжить. Тот и впрямь получил новые способности, вот только наслаждался ими относительно недолго — сошел с ума буквально через год, в припадке безумия убив жену и отца. Что-то подсказывало Этмару, что участь других выживших была не лучше, поэтому мужчина терпеливо развивал все то, чем его одарила кровь, ведь до того, как стать отступниками, подобные ему были довольно сильны и уважаемы. Конфликт начался, когда те, кому не повезло оказаться в суровых землях, покрытых сумраком, нашли новый дом и способ получить утраченный было дар. Истинные одаренные, коих оставались единицы, возмутились такому вмешательству в естественный ход вещей не меньше северных соседей, вот только в отличие от последних шансов убить магов, рискнувших проводить обряд, у истинных было несравнимо больше, чем они и попытались воспользоваться. Однако покушение не удалось, а их изгнали и прокляли. Теперь разбудить силу, скрытую в крови, было не так-то просто, так что наказание удалось: осознавать свои способности, но не иметь возможности ими воспользоваться по-настоящему уничтожало изнутри. Этмар оказался одним из счастливчиков, чей дар проснулся довольно легко. Если бы тогда удалось провести тот ритуал с Селией, он смог бы освободить силы и других членов своей семьи — отца и брата. Однако, что уж теперь жалеть…

Светлые, в отличие от проклятых, опыта общения с прошедшими ритуал призыва не имели, грозящую опасность до конца не представляли, поэтому без сомнения хорошо заплатили бы за свиток. У Этмара даже были знакомые, способные свести его с кем-то из одержимых желанием получить силу Тьмы. Пожалуй, он тогда убрался бы из этих земель и начал все заново в другом месте.

Мужчина отбросил уже бесполезную примочку и приложил новую. Отвар прекрасно вытягивал остатки нейтрализованного заклятия, которому полагалось превратить левый бок в кашу, а заодно убирал боль. Интересно, Селия еще вспоминает его?