Ну да, должно быть, в кошмарах.

Этмару в самом деле понравилась красивая, яркая, по-настоящему живая девушка. В ней будто горел язычок пламени, делавшей ее всегда заметной. Столкнувшись с ней взглядом, Этмар в тот же момент решил, что она станет его. Начавшийся необременительный роман постепенно начал перерастать в что-то большее, когда отец подсунул ему под нос найденную им древнюю книгу с обрядами.

— Представь, как мы будем сильны, если все получится! — воодушевленно сверкая глазами, говорил он. — Мы всегда сможем постоять за себя и свои семьи, всегда будем защищены. Сможем добиться высокого положения, маскируя истинную природа своего дара. Жизнь всего одного истинного Темного за благополучие всего рода! А если ты выберешь девушку и назовешь ее своей женой перед этим, эффект от обряда многократно возрастет!

Этмар вообще не собирался думать о Селии в этом контексте, но отец безжалостно припечатал:

— Ты ведь спишь с девчонкой из Темных. Она вполне подойдет.

Выбор между родом и Селией не вдохновлял. Тогда отец, заметив его сомнения, сказал:

— У вас все равно ничего не получится. Это сейчас она влюблена и не видит дальше вашей постели, а потом? Ты правда думаешь, что ее родственники будут в восторге от небогатого безродного бродяги, в жилах которого течет кровь отступников?

— Я не бродяга! — вскинулся Этмар. — У меня есть дом! А мой род еще подревнее будет!

— У тебя есть дом, который тебе не принадлежит. Как и имя, которым ты пользуешься, чтобы сохранит в тайне то самое происхождение, которым сейчас кичишься, — спокойно поправил его отец. — У тебя нет шансов, мой мальчик. Она первая сбежит от тебя, когда страсть пройдет, и прикажет слугам выставить тебя вон, если ты вдруг заявишься.

Этмар отмахнулся тогда от дальнейшего разговора, но эти слова все же смогли заронить зерна сомнений в его душу. В следующее свидание с Селией он осторожно попытался рассказать ей правду о себе. И с горечью убедился в правоте отца: девушка пришла в ужас от одного лишь упоминания об отступниках, считая их мерзкими чудовищами. Больше всего мужчину возмущало то, что она говорит чужими заученными словами, даже не пытаясь выслушать его аргументы: похоже, ненависть и презрение к отступникам она впитала с рождения. Пришлось говорить, что они весьма дальние предки Этмара, чтобы ее успокоить. А мужчина подумал, что врать о своем наследии, равно как и стесняться его, он не хочет. С этого момента Селия была обречена.

Только сейчас на него нахлынули воспоминания. Он был в этом доме, целовал ее в этом коридоре, расстегивал платье, прикасаясь к атласной коже. Срывал стоны наслаждения с ее губ. Вдыхал запах ее духов — они, кстати, остались прежними, их легкий шлейф еще ощущался в доме, когда маг вошел, отчего память Этмара и выдавала образы прошлого особенно ярко.

Может, все же стоило попытаться поговорить с ней еще раз? И еще? А не замыкаться в какой-то мальчишеской обиде? Откуда ей было знать, как все обстоит на самом деле?

И тут появился любовник Селии.

Этмар сжал кулаки — ему было неприятно, что у девушки были мужчины после него. Что уж там неприятно — он чертовски ревновал! Хоть и понимал, что та, безусловна, устроит свою жизнь с кем-то гораздо более подходящем ей, нежели проклятый. Однако то, с чем мог смириться ум, сердце категорически отвергало.

Пожалуй, стоит навестить Селию после того, как он удачно продаст свиток.

Настя

Я так увлеклась поцелуем, что даже не заметила, как в комнату туда-обратно проскользнула Сади, выполняющая распоряжение Темного о ванне. Зато Дарион заметил, легко отстранившись и отступая назад.

— Кажется, нам пора вымыться.

— Кажется, тебе пора снять с меня это платье до конца, — я неосознанно облизала губы, глядя Дариону прямо в глаза.

Взгляд Темного неспешно прошелся по моему лицу, спустился ниже. Задержался на камне, сверкавшим прямехонько над ложбинкой груди.

— Думаю, это платье испорчено, так что ты не очень расстроишься если я его разорву.

Я и впрямь не расстроилась, когда ткань с легким шорохом скользнула по спине и ногам, а я оказалась прижата спиной к обнаженному телу Темного.

— А тебе не больно? — вспомнив о его ране, спросила я.

— У меня прекрасная регенерация, замедляется только при магическом воздействии, следов которого сейчас уже не осталось, — прошептал Дарион мне на ухо. — Но мне нравится, что ты обо мне заботишься.

Его губы скользнули по моей шее, я ахнула и откинула голову назад, подставляя чувствительную кожу под его ласки. Прикосновения Темного стали более жадными, я прижалась к нему, ощущая острую потребность стать с ним одним целым. Небезответную, кстати, судя по реакции его тела.

— Я хочу тебя, — выдохнула я, совершенно не подумав, что Светлая леди, должно быть, упала бы обморок от одной мысли, что такое можно сказать мужчине.

Зато Темный вопросами морали не озадачивался, продолжая выцеловывать мне шею, плечи, ключицы. Когда он спустился ниже и втянул в рот мой сосок, я вскрикнула от пронзившей меня вспышки удовольствия и прогнулась, стараясь стать к нему ближе. Хотя уж еще…