– Он издевается над нами, - буркнул Иван, глядя на непролазную чащу.

Тропинки отсутствовали напрочь. Перебираясь по кустам и канавам, адепт что-то бурчал себе под нос.

– Вань, ты чего?

– Они людоеды, совершенно точно.

– Кто?

– Племя это. Твой новый дружок специально нас затащил сюда, чтобы нас сожрали, а он счастливо доставит Анука к Арвилю Фатиа тепленьким и живым, и все, привет, не почерпнем мы заслуженной славы!

– Ваня, ты меркантилен!

– Я реалистичен! Черт!

Адепт споткнулся о бревно, которое было опутано травой, а потому не заметно, и с грохотом упал.

– Аська, чтобы я тебя еще когда-нибудь послушал! Да, ты ведьма натуральная! Все из-за тебя.

– Не стони, Ванюша, они все вегетарианцы, - пробормотала я, помогая ему подняться, - ты же слышал, из деревяшечки вытащим и уйдем.

Мы пробирались через бурелом целую вечность, даже не уверенные, что плетемся в ту сторону. После того, как я очередной раз поцарапала себе лицо о куст дикой малины, а Ванечка еще раз подвернул ногу и разорвал плащ о торчащую ветку, мы увидели едва заметный из-за деревьев свет. Через несколько минут мы вышли к краю огромной поляны. По всему периметру стояли какие-то непонятные дома-шалаши. Посреди большой костер, здесь бегали куры, где-то мычали коровы. И люди, полуголые люди, повсюду. На нас уставилось несколько сот глаз. Женщины начали подхватывать на руки своих детей и быстро исчезать в своих непонятных жилищах.

– Ну, все, Асенька, попали!
– сквозь зубы прошипел адепт.

В этот момент от толпы отделилось три мужчины, из одежды на них были только юбки из черной легкой ткани и какие-то перья на голове. В руках у одного был маленький, но очень заметный топорик, которым он от всей души помахивал.

– Ну, все, точно попали..., - прошипел Ваня.
– Старейшины.

– Почему ты так думаешь?

– Нежданных гостей всегда встречают старейшины с томагавками.

– Велком!

– Что?
– мы переглянулись.

– Я, кажется, знаю этот язык, - пролепетал Ваня, - мы его учили в Училище на уроках вымирающих языков. Только плохо помню.

– Ваня, ты же отличник! Вспоминай, - прошипела я.
– Что он сказал?

– Он сказал?
– адепт недоуменно уставился на меня.
– Наверное, поприветствовал нас.

– Так, поприветствовал или наверное? Скажи ему что-нибудь!

– Май нейм из Иван, - выдавил адепт, - ай лив ин Московия.

– Ес, ес, - заулыбался вождь, - май нейм из Карука. Найс ту мит ю!

– Что он сказал?

– Он сказал, что его зовут Карука, и он очень рад нас встретить.

– Скажи ему, что мы путники и ищем меч для меня, он воткнут в какую-то деревяшку.

– Ви а, - выдавил из себя Иван, - не знаю как, это очень сложно!

– А ю трэвелерс?

– Что?

– Он спрашивает, какого хрена мы сюда забрались.

– Ну, скажи же про меч!

– Ви а лукинг фо зе свод!

– О мэджик свод, ит из нот хиа, ит из ниа зэ ривер Дэйна, инту зе биг трии.

– Что он сказал?

– Что его здесь нет, он где-то в чем-то.

– Так и сказал где-то в чем-то?

– Ну, да.

– Блин! Спроси, где именно.

– А ю хангри?
– спросил между тем вождь.

– Что?

– Он сказал, что они голодны.

– Ага, - я сглотнула, - Ванечка, не ты ли орал, что они сплошь и рядом вегетарианцы?

– Нет, сама орала.

– Ай глэд ту тейк сам тэйсти мит энд веджетейблз фо ю фо дина.

Вождь, улыбаясь еще шире, начал показывать нам направление к костру.

– Что он сказал?

– Он сказал, что мы станем очень вкусным обедом с овощами.

– Это как жаркое?

– Это как, пойдем жрать мясо и овощи, идиоты! В каком Училище ты, адепт несчастный, изучал древний ангельский?
– рявкнул на чистом, без какого-либо акцента, словенском индеец.

Мы застыли от удивления.

– Вы что говорите по-словенски?
– выдавила из себя я.

– Да, а еще читаю и пишу! Не все же такие неучи, как вы. Я, между прочим, в Совете в Московии десять лет проработал секретарем, пока сюда послом не отправили!

– О, - единственное, что смогла выдавить я.

Ребятки оказались из местного Совета, а их вождь и главный шаман, которого называли Его Святейшество, принимал только избранных, и нас он очень захотел увидеть. К чему бы это?

Упирались мы от всей души, под всякими предлогами пытались избежать встречи с Его Святейшеством и дать деру. Но улыбающиеся лица и копья, едва не касающиеся спин, убеждали лучше любых слов. Мы приблизились к особенно большому шалашу.

– На колени, - прошептал Карука.
– И голову не поднимайте.