— Отстали на шесть минут… До сегодняшнего дня мне некуда было спешить.

На столе, у которого они замерли, стояли чашки с античаром. Вадим Сергеевич растворил в каждой по таблетке.

— Надеюсь, не помрём, — сказал Монгол.

Пили молча. Глеб ждал, что вкус будет горьким, но ничего не почувствовал — античар оказался безвкусным.

До завтрашнего утра они не маги; из всех, кто сегодня придёт к Коротову, они пятеро — самые слабые… И неопасные в глазах охраны.

За окном блестела машина — по меркам Близбора та равнялась лимузину. У неё даже был пандус; законодержцы отдали ползарплаты, чтобы взять «лимузин» напрокат, и не знали, доведётся ли его вернуть.

Вадим Сергеевич отставил чашку:

— Удачи нам всем.

Снаружи их ждал Баюн, уже связанный с Глебом ментальной нитью — единственной магией, доступной Глебу в этот вечер… и то лишь потому, что её создал фамильяр.

Эми нервно кашлянула, госпожа Сайто оправила платье. Монгол взглянул на дверь:

— Пора.

Все двинулись к выходу. Уже за порогом Глеб осознал, что второй раз за день будет кого-то похищать.

К дому Коротова они подъехали в семь.

На лужайках зажглись фонари, газон накрыли тени вязов. Из подъезжавших машин выходили гости — уже в масках.

Чтобы снять напряжение, Вадим Сергеевич повторил алгоритм действий:

— В течение часа ничего не предпринимаем — ждём, пока расслабится охрана. Действуем после восьми: я отвлеку охранников у входа, Монгол подгонит машину. Госпожа Сайто, на вас — охрана у ворот: когда Глеб с Эми выведут девочку, постарайтесь отвлечь их.

— Я сто раз это слышала, — перебила вдова посла. — Притворюсь пьяной и отвлеку самого чёрта.

— Надеюсь, только притворитесь… — маг глянул на Эми с Глебом. — Вам досталось самое сложное: заставить дочь Коротова выйти из дома.

— Придумаем что-нибудь, — бросила Эми. — Совру ей, что мой кузен — крутой стилист, и что он ошивается где-то снаружи… Вы ведь сказали, она помешана на шмотках? Значит, должна на это клюнуть.

Остальное не уточняли: Монгол уже объяснил, что Анжелу Коротову доставят в убежище, подготовленное законодержцами, а оттуда позвонят её отцу. Где именно это убежище находится, не знали ни Глеб, ни Эми, ни госпожа Сайто — вдруг кого-то из них схватят… Чем меньше они знают, тем лучше.

На подъезде к особняку Глеб услышал Баюна, летевшего впереди:

— Похоже, тут утроили охрану.

— Спасибо, — отозвался Глеб, — ты умеешь обнадёжить.

— Шучу — всего-навсего удвоили.

Они остановились. Выйдя первым, Монгол пробубнил:

— Впервые нахожусь там, где маски носят открыто.

Он оправил плащ с капюшоном — предполагалось, что это костюм чернотворца. Вадим Сергеевич был во фраке. Маска его была фарфоровой, у Монгола — железной. Госпожа Сайто стала колдуньей (платье со стразами и шляпа с перьями), а Эми — феей (голубое платье, за спиной крылья, на лице маска-бабочка). Глеб превратился в героя вестерна — сюртук, ковбойская шляпа и шарф, которым он замотал пол-лица.

— Я тут в окна заглядываю, — сообщил Баюн, — и, кажется, нашёл именинницу.

— И где она? — оживился Глеб.

— В зале на втором этаже: стоит у статуи и нюхает цветы.

— Чего делает?!

— Цветы нюхает. Ой, бедная собака…

— А собака-то тут при чём?

— Этой ненормальной подарили корзину с цветами, а она их повыщипывала и сплела венок для своей овчарки. Поставила несчастную псину на задние лапы и нюхает цветы на венке… А взгляд у неё какой-то нездоровый…

— У собаки?

— У девчонки, дурень! Хотя, по-моему, у них обеих не все дома…

Миновав фонтаны, Глеб проехал по пандусу и дождался остальных. Охранники в ливреях проверили приглашения и распахнули двери, ведущие в знакомый зал.

— Гармонии и благоденствия! — выпалил дворецкий. — Прошу всех наверх, бальная зала на втором этаже.

У лифта Эми глянула на двух дам: одна подбирала юбки роскошного платья, другая волочила перекинутый через руку шлейф.

— В жизни так не оденусь… — прошептала Эми.

Госпожа Сайто ностальгически хмыкнула:

— И очень даже зря — в бальном платье можно такое вытворять!.. Будет время — расскажу.

Сквозь анфиладу комнат они добрались до бальной залы: неяркий свет сменился огнями люстр и блеском зеркал. У колонн стояли гости, в фонтанах струилась вода, испускали ароматный дымок курильницы. По натёртому до блеска паркету сновали слуги, разнося на подносах бокалы.

— Дамы и господа, позвольте украсть у вас минуту! — раздался приветственный голос.