– Сфайрат. Я не хотел тебе говорить об этом. Сегодня утром.

– Сейчас утро.

– Ранним утром. Как только забрезжило солнце. Исфандияр призвал меня к себе.

Новость такая себе по свежести.

– Твоя невеста была в его покоях, спала в его кровати.

Антве прохаживается по комнате с развевающимися полами вышитого золотом халата. Он скрипит зубами, а может это делает Сфайрат или стоящий рядом Рэндалл.

– Эта женщина была нага, как любой другой в день своего прихода в этот мир.

Сфайрат не верит своим ушам. Дракон рвется наружу. Рэндалл пытается успокоить его, положив руку на плечо. Так и до безумия недалеко.

– Поверь мне. Я не лгу и меньше всего ожидал такого поворота событий.

– И тем не менее ты лжешь.

Его пальцы смыкаются на горле Антве, грозясь сломать ему кадык. Тот не сопротивляется. Ему на помощь приходит Рэндалл.

– Тише, Хэлл. Давай убедимся в этом. Старик мог обознаться.

– Обознаться?! Старик?!

Антве потирает горло, отряхивает халат и подбирает соскользнувшие с ног чешки.

– Ты не забыл с кем ты разговариваешь, мальчишка?!

– Не забыл. Я не красна девица, чтобы делать тебе комплименты, дракон. Ты старше меня и его. А еще посмотри него! Ты чего хочешь?! Добить его?!

– Всего лишь женщина, коих по миру тысячи. Была одна, будет другая, а если примет мое предложение!

– Заткнись! Видят звезды…

Сфайрат не обращает на перепалку внимание, стараясь сложить два и два. Это как-то не укладывается в его голове и в тоже время все складывается. Вот только как же все остальное? Как же ее tillelote[1]? Все было обманом? Что он видел на самом деле? Что было правдой и что случилось сейчас?

– Тебе стоит определиться с выбором невесты.

Фэйт переводит на него взгляд, на секунду удивляясь тому, что мир предстал в красном свете.

– Пусть все будет не ловко, но так, – продолжает тот неуверенно.

Антве не лжет и не лукавит. Он обеспокоен. Еще в его взгляде проглядывает стыд. Все его чувства и выражения правдивы. Вот только Фэйт все равно не верит в это и так будет пока он не убедится в этом.

– Хочу убедиться в этом, – произносит он медленно. – Но даже если и так. Ничего не будет. Плевать на твое золото и все остальное что когда-либо просил у тебя я или кто-нибудь еще.

Он выходит из комнаты, идет не во дворец к правителю, а прочь из этих чертогов. Ему нужно на воздух. Побыть тем, кем он был всегда.

___

[1] tillelote (форн.) - клятва, данная Богам (дословно)

Глава 38

– Просыпайся!

Ее треплют по щекам, пытаются напоить какой-то гадостью. Она отворачивается, обнимая подушку.

– Подите в пекло, мать вашу за ногу!

Вэл тянет на себя одеяло и вновь проваливается в сон. Всего на миг ее сознание озарила вспышка радости, но она тут же померкла, увлеченная алкогольными парами и принесшимися видениями.

– Господин! Вы видите это!..

– Куда ты смотрел, а, Мулик?! Ты не в состоянии уследить за одной единственной женщиной! Как тебе удавалось совладать с той сотней, что проживает в моем гареме?!

– Господин, среди тех женщин не было и нет подобной этой!

– Там есть и много хуже ее. Хотя… Уж не нагайна помогала тебе нести эту нелегкую службу?

– Господин! Каждая ваша наложница гордится своим положением и радуется тому, что является усладой ваших глаз.

Ее гладят по щеке, щекочут губы… Вэл слышит далекий смех дракона, что так сильно напоминает ей Сфайрата, но мир продолжает кружиться, складывая картинки реальности, прошлого и так и не наступившего будущего.

– Хватит! – шепчет она сонно, отмахиваясь от дракона золотым серпом, заглядывая вниз на падающего Сфайрата.

Все меняется. Саламандра шепчет ей, что нужно просыпаться и, что вот тот самый момент. Она перебрала с алкоголем, потому что никогда не умела пить. Но это нужно было сделать. Только так она могла избежать объяснение с драконом. Только так она могла выторговать себе время, чтобы осуществить задуманное.

– Хорошая уловка, – тянут над ней и рядом с ней. – Хитрая ящерка.

О, да! Она хитра. Но уж никак не умна. Вэл открывает глаза спустя мгновение или целую вечность. Во рту у нее сухо, безумно хочется пить, дотянуться до покрытого испариной графина с водой или чуть сладким щербетом. Ей мучит жажда, а еще хочется лежать и еще раз лежать. Но она делает над собой усилие.

– Тише-тише, куда это ты собралась?

– Мой повелитель, – она откашливается, чтобы снять утреннюю хрипоту. – Дайте мне попить. Умоляю вас.

Дракон тянет ее к себе, без труда удерживая одной рукой. Она заставляет себя расслабиться и даже повернуться, обнять лежащего рядом мужчину, окруженного кипой бумаг, сворачивающихся в свитки с золотыми крышками.

– Сколько бы ты не оттягивала неизбежное – замечает дракон спокойно, – оно все равно наступит.

Исфандияр приманивает к себе графин и кубок. Первый льет свое прохладное содержимое в высокую чашу, заполняя помещение запахом винограда и грейпфрута.