– Повтори, что ты только что сказал мне!

Последняя фраза испортила все.

– Я приказываю тебе.

С ним всегда так. Я позволяю ему обнять меня и даже покружить на месте. Я «стараюсь» вырываться, чем вызываю его смех, прикосновение к кистям и плечам, но на самом деле смотрю по сторонам.

– Рэнд, не пугай девчонку!

– Отпусти ее! Видишь же, что она побледнела!

– Она не из пугливых. Правда?

Я и Моркет все же поворачиваемся к тому, что я так боялась увидеть. Алкира мнет юбки платья, погрузив в них черенок черпака. Сфайрат прикасается к ее лицу одной рукой, другой притягивая к себе. Я не вынесу этого! Это выше меня!

– Я жду.

Он увлекает меня под тень граната, вишни и яблок. Я все еще вижу их, как Фэйт целует ее, и я делаю последний рывок.

– Говорю, что ты лучше, диплодок!

Я приподнимаюсь на носочки, притягиваю Рэнда за простой, лишенный вышивки воротник и целую, просто прижимаясь к его губам. Пусть это будет моей местью, моим поводом перенести свои чувства перед оборотом в пламя на что-то другое, не менее возмутительное, чем то, что я увидела сейчас.

– Пузо не рыхлое и не так свисает!

___

[1] Юркая

Глава 44

– Пузо не рыхлое и не так свисает!

Я отталкиваю Рэндалла со всей силы на которую способна. Это мало помогает. Он, кажется, был готов к сопротивлению, потому что прижимает к себе и тянет. Злится, как это бывало обычно. Все должно быть, как он себе напредставлял!

– Отпусти!

Я чувствую себя гадко и сделанное только усугубило мое состояние. Я должна была придумать что-то еще, а не вот это – мелкое, женское, напрасное.

– Прости меня, Рэнд, – говорю я быстро, оттирая губы ладонью. – Я не должна была делать этого! Не должна.

Я все же отталкиваю дракона и пячусь назад. Я слышу, что женщина где-то сбоку что-то говорит Фэйту. Не достаточно громко, чтобы я смогла разобрать, что именно.

– Что происходит?

Я мотаю головой, пытаясь стряхнуть с себя навалившееся. В ушах и в висках стучит все сильнее, громче, тяжелее. Мне просто больно от навалившегося ощущения бессилия. Сколько раз я должна провернуть нечто подобное: подменить ему питье, еду, ванны? Как долго я должна прятаться? Не это пугает меня, убивает и прожигает душу словно ядовитая капля из любимых некромантами мертвых сфер. Меня уничтожают сцены подобные той, что я увидела сейчас.

– Стража! – кричит прекрасная Алкира. – Держите ее! Стража!

Да-да! Она сорвалась на какой-то тонкий визг, видимо поняла, что происходит что-то не то и попыталась предпринять что-то. Уж слишком много внимания к той, которая должна была исчезнуть с «небосклона» в тот же миг, когда взойдет такая яркая звезда.

– Подожди! – Рэндалл бросается за мной и от этого становится еще горше.

Рэндалл – не Сфайрат. Его мне надо было целовать, оттеснив Алкиру в сторону.

Я смеюсь… Нет. Я хохочу.

Это нервный смех, и он перемешан с болью, слезами и горечью. Меня сейчас схватят на глазах у всех них, у НЕГО, а он не сделает ничего. Он пройдет мимо потому и не помнит меня.

– Тебе некуда бежать!

– Серьезно?

Я выходит знаю этот сад лучше, чем он. Есть в нем маленькие калитки, остовы домов, старые деревья и спящие девушки.

– Я знаю где она! Твоя Тханна! Что?! Ты уже не помнишь ее? Не злишься?! Не морщишь свой лоб?!

– Тханна?! Откуда ты знаешь ее?

Трава вокруг вспыхивает. Пламя распространяется вокруг меня словно круги от упавшего в пруд листа. Только вот я – не капля и это огненное море – не пруд.

– Что вы вообще делаете здесь? Зачем приехали сюда?! Ради чего? Кого?

Окруживший меня огонь – он не желтый и даже не голубой, а оранжево-красный. Пламя распространяется так быстро и сильно, захватывает деревья и кусты полные ярких цветов; гудит, пищит, стреляет и издает звуки чем-то напоминающий завывание ветра в особо ненастный день.

– Что вы делаете здесь?! Что?! Развлекаетесь?..

Так выглядит боль, и последняя попытка достучаться. Как я могу соперничать с этой Алкирой? Здесь? Когда всё и все на ее стороне? Как?! Я смогу! Я продолжу, как только успокоюсь, оправлюсь и вновь разозлюсь.

– Пожар! Горим! Горим!!!

Я разворачиваюсь и иду калитке, бегу, перемахивая через падающие статуи, отскакиваю от падающих ветвей, махнув рукой на все. В один момент, опомнившись, я возвращаюсь к старому раскидистому дубу. Молния или какая другая из стихий вырыли яму у его корней. Там ведь эта Адна. Она не заслуживает такой смерти.

– Пойдем! – женщина стонет, наглотавшись дыму. – Ну, давай же!

Я наклоняюсь к ней, отпихивая в сторону загоревшиеся желуди и их шляпки. Я стараюсь сбить пламя, что подбирается к ней все ближе, потушить себя, ведь песок превращается в черную жижу и ползет обратно, грозясь изуродовать ее ноги.