Хлопнул ресницами, посмотрел невинным взглядом, но на полицейского игра не подействовала. Был бы человек один, постепенно удалось бы обворожить, но их набилось в комнатушку трое, причём последний где-то сбоку подпирал стенку. Много, не сумею сделать так, чтобы подчинение выглядело естественным, а ведь наверняка в этой комнате есть ещё зрели, то есть видеокамеры. Всё что мне оставалось — это усыплять их подозрительность, притворяясь слабым и невинным, ну или хотя бы дурачком.

Этим я и занимался, оправдывался, старательно отвечал на бесконечные вопросы, вертел головой, умоляюще вглядываясь то в одного, то в другого и понемногу всё же сглаживал ту злость, что они ко мне питали.

В комнате, где я отметелил троих мужчин, видеокамер не было, зато мне показали запись из другой, как я бью охранника и прыскаю ему в лицо из его же флакона. К счастью здесь я вообще не продемонстрировал навыков отличных от человеческих. Ударил слабо и движущиеся картинки показали, что, не полагаясь на силу своих мышц, я пользуюсь химическим препаратом. Этот эпизод я признал тотчас и добавил, широко раскрыв глаза и целомудренно съёжившись:

— Он ко мне приставал!

Полицейские переглянулись. Наверное, я казался им странным. Обследование сканером ничего не обнаружило, потому они объявили перерыв и вызвали человека из лаборатории. Пришла девушка в безликом костюме, разложила на столе непонятные предметы. К счастью, полицейские, чтобы не мешать ей, отошли в сторону и принялись негромко меня обсуждать. Овладеть вниманием и сознанием одного человека, да ещё женского пола оказалось не в пример проще. На неё подействовала моя прекрасная внешность и она лишь сделала вид, что поставила мне временный чип, взяла на анализ кровь и отпечатки пальцев.

Конечно этот их чип не задержался бы во мне дольше минуты: организм вампира отторгает любые посторонние предметы, даже если регенерация уже справилась и зарастила канал проникновения. Я не хотел ни оставлять им часть моего тела для исследований, ни демонстрировать стремительные реакции бессмертного. Пусть обо мне останется память, но не знание, а то ведь они со своими технологиями мигом синтезируют монстра и начнут использовать его как оружие.

Когда девушка ушла, а я совсем притих, полицейские наконец смилостивились и решили отправить меня в камеру до утра. Я намеревался освободиться от опеки по дороге, но действовать пришлось ещё раньше, потому что, отстегнув кандалы от металлической палки, парень вознамерился завести мне руки за спину и сомкнуть их там. Меня такое положение дел не устраивало, потому отключив его одним ударом я бросился на остальных и разделался с ними тоже.

Как хорошо, что я учил единоборства, пусть и по книжке. Теперь я точно знал куда и с какой силой бить, чтобы только лишить человека сознания, а не прикончить на месте. Мне совсем не хотелось оставлять за спиной трупы, спровоцировать социальный ответ, когда бы охота за мной приняла предельно жёсткий характер.

Вспомнив, как мне угрожали оружием охранники Франо, я обыскал полицейского и нашёл такую же вещь в чехле под мышкой. Я не знал, как эта штука работает, но надеялся, что одна её демонстрация поможет мне вырваться на волю.

Людей за дверью почти не было. Помещение, где стояло рядами много столов, я проскочил быстрым шагом. Несколько лиц повернулось от экранов, меня проводили рассеянные взгляды, но никто ничего не предпринял. Тем лучше. Лишь у наружной двери дорогу преградили двое, но я мигом наставил на них оружие, и они подняли руки. Один шевелил беззвучно губами, словно сообщал о нападении, потому для верности я стукнул обоих, а потом протёр как следует оружие и оставил его в проходной комнате. Не хотел выносить что-либо отсюда, потому что и на предмете мог быть этот их чип.

Попетляв по улицам, я нашёл тихое место. Поймал беспечного прохожего моей примерно комплекции и поел, отобрав у бедняги немного денег и курточку с капюшоном. На всякий случай следовало изменить внешность. И походку. Присматриваясь к молодым ребятам, я постарался идти так же неуклюже, как они. Помогло, любопытных взглядов сразу стало меньше.

Вот теперь всё. Можно покинуть этот город, этот мир, вернуться домой. Впереди ждала жестокая экзекуция, которую неизбежно устроит Аелия, но пугала она уже значительно меньше. Ещё я подумал, почему бы не поговорить с ним по-человечески? Быть может, не демонстрируй я веками ледяную невозмутимость, страдал бы меньше? Пусть даже больше, но попытку сделать следовало. Беседа, если это не допрос, способна прояснить многое.

Ещё я собирался повидать Гратиса перед тем как уходить навсегда. Я хотел извиниться, и уточнить некоторые моменты. Неудовлетворённое любопытство — та ещё головная боль.

Ноги сами принесли к нужному дому. На подступах я насторожился, опасаясь, что и здесь меня ищут, но вроде никакой слежки не обнаружил, хотя с их техническими средствами могли обставить всё незаметно. В окнах горел свет, и я поднялся наверх по лестнице, в лифт соваться не рискнул.

В полиции у меня отобрали всё, в том числе телефон и ключи, потому утопил кнопку звонка. Дверь открылась почти сразу.

— Бен! Живой!

Приятель сразу втащил меня в квартиру. Ни снаружи, ни внутри посторонними не пахло, потому я немного расслабился.

— Прости, я не смогу больше работать на тебя.

Он сник.

— К Франо нанялся?

— Нет, я вынужден пуститься в бега.

Я указал целью другой большой город, название которого случайно узнал из многочисленных подслушанных человеческих бесед. Не хотел оставлять следов. Гратиса тоже рано или поздно допросят.

— Надеюсь, ты сможешь продать хотя бы те снимки, что уже сделал и немного заработать. А теперь скажи мне, что такое чипы. Те, что подсаживают вам под кожу. Ты ведь знаешь про них? Зачем они?