— Бениг, что случилось? Я обидное сказал? Прости, я не со зла, чисто по дури! Вампир, да объясни ты, что с тобой происходит?

Его голос дрожал от волнения, так он боялся причинить мне вред. Я ощущал его смятение и постарался взять себя в руки. Дар речи вернулся, я сглотнул вязкий ком слюны и спросил, не узнавая свой охрипший голос:

— Рея меня приревновала?

— Неудивительно. Мы разговаривали о тебе, а её взгляд горел как угли.

— Но почему?

Он отчасти успокоился, дыхание и сердцебиение приходили в норму, но на меня поглядел как на скорбного разумом, покачал головой:

— Потому что она тебя любит. Я это сразу понял.

— Рея? Меня?

— Ты этого разве не знал? Вы же были вместе.

— Давно.

Я опять сглотнул, вернее, попытался, потому что во рту и горле оказалось неимоверно сухо. На столике стоял кувшин. Я выхлебал сладкую горную воду, потом лишь спохватился, что употребил всё наше питьё, но сейчас это казалось не очень важным. Охотник следил за мной с негаснущей тревогой. Я попытался овладеть растревоженными чувствами, объяснил, как мне казалось, разумно:

— Нельзя ведь любить так долго и безнадёжно.

Он упрямо покачал головой:

— В жизни всё бывает, Бениг. Надо надеяться, верить, любить самому, иначе чем мы отличаемся от Аелии?

Довод лёг в сознание плотно, как крышка на гроб. Я понимал, что охотник прав, только разговаривать об этом пока не мог, мозг пылал, словно сжигаемый солнцем, иногда возникало ощущение, что трещат под напором жара волосы. Я решил разобраться с начала.

— Постой, я откуда здесь появились драконы?

— С заката. Прилетели красивой стаей, сам король был с ними.

Ошеломляющая новость. Неудивительно, что Аелии пришлось спешно прибираться в замке. А почему я не почуял присутствия чужих? Впрочем, драконы слабо пахнут, день-другой и выветрится аромат без следа, да и после пожара в замке ещё пованивало гарью и средствами для чистки.

— Давай, рассказывай!

Чувствовалось, что монарший визит произвёл на охотника сильное впечатление и поговорить о нём он рад, так что мне оставалось лишь изредка поощрять человека, чтобы узнать все подробности.

Признаться, я удивился. Быть может король и прежде посещал Аелию, но мне он об этом не говорил. Впрочем, если разобраться, мы с ящеркой вообще никогда не разговаривали. Он отдавал приказы, получал в ответ ледяное молчание с тех самых пор, когда я, достаточно заматерев, перестал кричать от боли.

Ничего примечательного я из рассказа охотника не узнал. Зачем Инвиктий посетил своего подданного и действительно ли он совершает облёт всех владений раз в десятилетие? Я слишком мало интересовался происходящим вокруг. Застыл в густой смоле обиды, а разве весь свет виноват в том, что моя жизнь сложилась так печально? Тех, кто продал меня в рабство, я ведь уже наказал своей волей. Любопытно, что откройся обстоятельства гибели старейшин, не мне ведь предъявят обвинения. Вещь — это оружие, а отвечает державшая его рука. Забавно в жизни всё устроено.

— Ну ты здесь не скучал! Я рад за тебя, охотник.

— А ты что делал? Расскажешь?

Никому и никогда. Пусть тот мир остаётся там, здесь ему не место. Почему барьер меня пропустил? Быть может, потому что я более сродни пустоте за ним, чем родному приюту? Это я опять про ошейник. Раб среди рабов там я, наверное, смотрелся лучше. Я ответил ровно:

— Болтался вдоль барьера, искал что-нибудь интересное, но не нашёл.

— А у драконов?

— Там мне понравилось, жаль, всё быстро закончилось, и вот я опять здесь.

Охотник вздохнул. Что-то мне подсказывало, что он рад меня видеть и в то же время своей волей переместил бы в самую дальнюю даль, только понимает, что не найдётся такой в нашем ограниченном пространстве. Вслух не скажет, о таких вещах не говорят, но у нас ведь найдутся обыденные темы для беседы.

— У тебя в замке было гораздо лучше, Бениг. Ты мне книги давал.

— Здесь же большая библиотека. Неужели Аелия настолько жаден?

Охотник усмехнулся, достал из-под подушки переплетённый в кожу том и вручил мне.

— Вот, да — щедрость он проявил, только чего она стоит, если я не понимаю этих букв?

Я открыл титульный лист и почувствовал, как разбирает смех. Я невнимателен к окружающему, но ящерка ещё хуже! Додумался ведь дать человеку книгу мало того, что на драконьем языке, да ещё какую! «Трактаты о горних высях» — сборник нуднейших поэм, которые давно никто не читает. Мы все так нелепы в своей простоте!

— Знаешь, Крис, мне знакома эта речь и я могу перевести с листа, пусть и не стихами, а прозой, но давай лучше закроем эту нудную дребедень, а я расскажу тебе какую-нибудь историю, что вычитал из более подходящих для рыцаря книг. Идёт?