В это время вошла Лена, начался урок.

Когда, после объяснения, Лена сказала: "Выньте тетради", Миша покосился на Таню и насмешливо улыбнулся.

Елена Павловна прошла по рядам.

– Таня, ты что, забыла сегодня газету? Я тебе дам другую, но постарайся не забывать. А у тебя, Миша, что это за рвань на парте? Надо быть аккуратнее. Таня, дай ему половину своей.

И Таня, негодующе глядя на Мишу, аккуратно оторвала половину газеты и отдала ее мальчику.

Но Миша не выглядел торжествующим.

На втором уроке, пока Елена Павловна объясняла грамматику и писала на доске примеры, Миша вытащил чурочку и острый ножичек и принялся что-то строгать. В тишине класса настойчиво раздавался скрип ножа.

– Перестань,- несколько раз сказала ему Таня. Но он только досадливо повел плечом и продолжал свое. Ребята стали оглядываться на него, но Лена строго постучала по столу карандашом, и все снова обернулись к доске. Визг ножа и шуршание стружки возобновились с новой силой.

– Теплых,- сказала Елена Павловна строго,- перестань шуметь и слушай урок.

Миша замер на минутку, а потом снова принялся за свое.

Учительница перестала объяснять.

– Выйди из класса, Миша Теплых, ты мешаешь всем ребятам.

Миша не шевельнулся.

Таня с ужасом смотрела на него.

"Что же это,- думала она с тоской,- что же это он делает? Бедная Леночка, ну как она с ним справится? Он такой большой и сильный, Леночка растеряется".

Но Елена Павловна подошла к Мише.

– Ты слышал, что я тебе сказала?

– Не пойду,- буркнул Миша сидя.

Таня быстро взглянула на сестру и испугалась: такой она никогда ее не видела. Леночка побледнела, но лицо у нее было спокойное, а глаза стальные и холодные. И она сказала негромким, но властным, "железным" голосом, как иногда говорил папа:

– Встань!

Миша взглянул на нее исподлобья и встал.

– Выйди из класса!

Миша мгновение поколебался.

В классе настойчиво зашептали:

– Выйди. Выходи! Выходи, тебе говорят!

– Мишка,- грозно окликнул Саша,- ты же пионер!..

Лена сказала спокойно и холодно:

– Я жду.

Миша опустил голову и вышел.

Вздох облегчения пронесся по классу.

– Продолжаем урок,- сказала Лена спокойно.

На перемене Саша подошел к Мише и сказал:

– Ну, Мишка, дерись не дерись, а я тебе скажу, что ты вредный! И мы Лену Павловну задирать не позволим!

Миша шагнул из-за парты.

– Это ты не позволишь?

– Да, и я!
– крикнула Нюра.

– И я! И я!

Миша стоял, большой, на голову выше всех окружающих его ребят, и лицо его медленно краснело. Но ребята сгрудились вокруг него, плотно прижавшись плечом к плечу, и смотрели на него без боязни и с негодованием.

– Ах так!
– Миша подался вперед.

Но тут крохотная Женя Веселова, хрупкая и худенькая, не достававшая Мише до плеча, сжав цыплячьи кулачки, шагнула к мальчику.

– И я не позволю!
– крикнула она тоненьким голоском, прерывающимся от волнения. И это не было смешно: за девочкой твердой стеной стоял весь класс, пионеры-друзья, товарищи... И Миша вдруг обмяк, разжал кулаки и, бросив: "У ты, вещество!", сел за парту.

Ничего особенного будто не произошло, но ребята были радостно возбуждены.

На уроке географии Елена Павловна вызвала Мишу. Он покопался в парте и вышел, зажимая что-то в кулаке. Он взял указку, повернулся спиной к классу и что-то делал несколько мгновений. Потом он подошел к карте, рассказал сначала все, что надо, а потом перешел к путешествию Магеллана.

"В 1519 году Магеллан отправился в путь. Он вышел из гавани на рассвете..."

Миша поднял указку и прикоснулся ею к карте, и все увидели на конце указки прикрепленный крохотный кораблик. С мачтами, с парусами, с деревянной фигуркой на носу,- настоящий корабль Магеллана.

Уверенно заскользил кораблик по синим волнам, через проливы, моря и океаны, и ребятам казалось, что они видят, как настоящий корабль борется с бурей возле Огненной Земли.

– Молодец,- сказала Елена Павловна,- молодец, Миша! И с кораблем ты хорошо придумал: только делать это нужно дома, не мешать себе и другим в классе и не разводить в школе грязь. За ответ я ставлю тебе пятерку. Но в перемену убери сор и подмети класс.

В перемену Миша не вышел из класса. Ребята думали, что он будет убирать сор, но из-за закрытых дверей вдруг послышались шум, грохот, пыхтенье. А когда после звонка открылась дверь, ребята увидели в классе нечто невообразимое: парты перемешались, сдвинулись, сгрудились, словно овцы во время бури. Прохода между ними не было. Учительский стол лежал на подоконнике, вытянув тонкие ножки, будто прося пощады, а посреди всего этого хаоса стоял пыльный, взъерошенный, потный Миша и силился один втянуть первую парту на вторую. Он повернулся на шум, и в глазах у него мелькнуло растерянное выражение.