– Ну, Чижик,- говорит Лена,- зови Нюру и Маню и принимайтесь за дело. Да смотри, чтоб всё было в порядке. А я Ивану Евдокимовичу доложу.

Так Таня неожиданно делается "заведующей" детским садом.

Суматошливый народ

Восемь ребятишек, мокрой взъерошенной стайкой, жались друг к другу посреди просторной избы тети Дуни.

От дверей до дорогих гостей по свежевымытому полу шли липкие, грязные следы.

Таня, Нюра и Манька стояли в сторонке и любовались своими подопечными.

– Ай и хороши!
– притворно-строго качала головой Нюра.

– Словно воробьи в непогоду!
– смеялась Таня.

– Грязищи-то натаскали, грязищи!
– лицемерила Манька, будто не замечая собственных грязных ног.- Вот кого надо на буксир!

– Что же мы с ними делать будем?
– спросила Таня.

– Сейчас я с ними игру заведу,- заявила Манька.

– Какую?

– А какую знают.

Но Нюра без дальних слов сняла пальтишко, подвязала передник тети Дуни и прикрикнула на подружек:

– Какую еще игру! Их сначала раздеть и разуть нужно. Сажайте их всех на лавку: мы с тобой. Чижик, будем раздевать, а ты, Манька, пол подотри.

– Не хочу я пол! Сама подтирай!

– А не хочешь, так мы тебя вовсе из избы выгоним, сами справимся.

Манька притихла и пошла за тряпкой.

Таня и Нюра стащили с ребят сырые пальтишки и платки, сняли с них обувь, растерли холодные ноги. Ребятишки повеселели.

– Ну, нате теперь, играйте,- сказала Нюра, дала им несколько чурочек, насыпала на столе горсть гороха, груду сосновых шишек, что всегда хранились у тети Дуни для самовара.

– Дай им. Чижик, еще вон ложки; они ими звенеть будут. А мы пока с тобой печку растопим и щи им поставим. Ты, Манька, чисти картошку.

Манька хотела было снова поканючить, но потом раздумала, взяла из ведра большую картошину и стала ее чистить так ловко, что тонкая, длинная кожура свивалась спиралью и пружинила, раскачиваясь в воздухе.

Малыши слезли с лавки, окружили Маньку кольцом, с восхищением глядя на вьющуюся шкурку. А та все вилась и вилась из-под ножа непрерывной ленточкой, а Манька гордо блестела глазами и уже напевала песенку:

Как у нашего двора

Растянулась кожура.

Погоди немножко,

Будешь есть картошку...

С этого момента Манька стала безраздельной владычицей малышей.

Кто-то застучал в окно. Таня выглянула. Под окном стоял Петя.

– Сашка велел узнать - может, что нужно: дров или воды; так я сейчас сделаю.

– Принеси, Петя, дров посуше, да поколи помельче, а то у меня печь не разжигается,- сказала Нюра.

Работа закипела по-настоящему.

"Бух! бух! бух!" - бухал топор на дворе. Петька колол щепу; Нюра чистила морковку; Таня резала капусту; Манька занимала ребят.

Скоро загудела печь, и в избе стало уютно.

Ребята играли шишками, стреляли друг в друга горохом. Толстый мальчонка прыгал на одном месте и кричал: "Пиф-паф! пиф-паф!" Белобрысая девчонка завернула полено в тряпочку и баюкала.

Всё было в порядке; только Таня находила, что а избе слишком шумно.

Петя уже давно убежал обратно на картофельное поле.

Таня разжигала самовар, а Нюра перетирала тарелки, когда мальчишка, изображавший пулемет, отчаянно завизжал. Он стоял посреди избы, выпучив голубые глаза, и крупные слезы катились по его щекам.

– Что такое? Что случилось?
– бросились к нему девочки.- Что ты кричишь?

Но он только бессмысленно топал ногами и кричал: "Там, там, там!"

Малыши смотрели на него с изумлением, но круглая Тонька разъяснила всё дело:

– У него горошина в носе сунутая...

Попробовали вытащить горошину пальцем - не получалось. Заставили мальчишку сморкаться,- горошина сидела прочно.

Манька предложила воспользоваться крючком для вязанья,- Нюра не позволила. Она взяла соломинку и пощекотала ею в свободной ноздре. Мальчишка оглушительно чихнул, и злополучная горошина вылетела на пол. Все облегченно вздохнули.

– Собери-ка ты, Маня, весь горох да выброси, а то они его еще в уши засунут.

К этому времени поспели щи; девочки разлили их по тарелкам, мискам, чашкам и начали кормить ребят.

Ребята проголодались, ели за обе щеки, просили прибавки.

Манька отдыхала, а Таня и Нюра сбились с ног. Одного покорми, другому подлей, третьего вытри.

Саша приоткрыл дверь, заглянул в избу.

– Ну, как, справляетесь с мелочью?

– Справляемся, справляемся!
– степенно ответила Нюра.- Всё по-хорошему!