Ничего, он подождёт. Геллан поймёт и придёт сам. Придёт, чтобы стать частью тверди и отправиться на Небесный Тракт. Геллан не сможет совладать с той силой, что вихрится внутри Лимма. Точно так, как не сможет не ответить на вызов и придёт, чтобы вступить в бой и умереть.

– Ты сам выбрал свою Обирайну, сынок, – бормочет древний дракон и жмурит зелёные холодные глаза. Внутри у него чешется – сила рвётся наружу. Хочется расцарапать грудь пальцами, выпустить на волю магию, но это лишнее: вначале он расправится с теми, кто посмел встать поперёк дороги, а затем уже разберётся со всем остальным.

Что-то творится там, на пустоши в стороне от замка сайны. Он видит, как светится воздух, переливается нежным золотом, но нет в этом свечении силы – сплошная мягкость, способная убаюкать, уложить спать с улыбкой идиота на устах. Лимм только хищно ухмыляется. Пусть тешатся, теряют силу. Ему это сейчас лишь на руку. Судя по всему, он добьётся своего с ещё меньшей тратой энергии.

Нужно подать знак. Пусть услышит.

Лимм издаёт звериный рык и бьёт сцепленными в замок руками прямо в твердь. Как молотом. Земля глухо стонет и разверзается, выпуская в небо ослепительно синий столб. Кажется, Лимм перестарался, но пусть. Пусть Геллан видит, что ему конец. Что ему не справиться с бесконечной мощью стихии.

Геллан

Он почувствовал дрожь тверди и её пульсацию. Нужно идти. Жаль, времени осталось мало – всего горсть, что течёт сквозь пальцы, как песок.

– Дара… – посмотрел в любимые глаза и задохнулся: цвет эхоний смешался с золотом, вызолотился изнутри. Черты лица стали чётче и словно другими. Знакомая до мелочей Дара превратилась в удивительной красоты девушку, которую он не знал.

– Я рядом, – у неё даже голос изменился – стал глубже и прекрасней, – Я с тобой. Никуда тебя не отпущу одного, ты же знаешь?

Он знал. И не мог придумать слов, чтобы убедить остаться. Ему нужно спрятать её от всего мира. Уберечь.

– Мы все рядом, – отозвалась Росса. – Один на один не выйдет, Геллан, и не мечтай. Не для того мы тебя спасали, чтобы ты сейчас в одиночку пошёл в пасть дракона.

Она знала, эта зеленоглазая ведьма. Прямая, как палка, не умеющая юлить и подбирать осторожные слова.

– И я с вами, – тихо вторит Иста.

– Мы все, – смотрит в глаза Сандр. Когда они успели подтянуться на пустырь? Весь его небольшой разношерстный отряд?

У него не хватает духа сказать, что скопом на одного не получится. Что это вызов на поединок, и, как бы они ни желали навалиться и убить зло, ничего не выйдет. Только хуже будет.

– Вместе так вместе, – не возражает и делает шаг. Идёт впереди всех, закрывая спиной Дару. Не давая ей идти рядом. Не сейчас.

Синее небо бьёт в глаза, вспыхивает чёрными точками и движется, движется, движется, вызывая головокружение.

Они идут в сердце Вахрунда, туда, где ждёт их странный маг-дракон. Геллан чувствует его силу – уродливую, огромную, неповоротливую, тяжёлую, способную раздавить только дыханием или прикосновением.

– Здесь точка, из которой расходятся, как лучи, энергетические линии Зеосса, – плещется усталой древностью голос Айбина. – Об этом знают немногие. Те, кто пережил прошлую войну. Они как струны: тронь – и пойдёт дрожь по всей планете. Порви – и твердь скорчится от боли.

– В прошлую войну это место обошли сражения, – вторит ему Барк. – Так решили все, не сговариваясь. Войны уходят, а жизнь продолжается. И если рвутся струны, значит мир обречён – не будет ни победителей, ни побеждённых. Видимо, этот монстр либо дурак, либо сумасшедший. Он нарушил равновесие.

Барк мотает головой на небо, где всё чаще вспыхивают чёрные молнии-всполохи. Тревожный крик финиста царапает слух: большая огненная птица мечется, кружит низко, но не отстаёт от бесстрашного отряда, что входит в опустевший город. Если здесь и есть люди, то они спрятались, затаились, замерли в ожидании.

Он стоит посреди площади. Высится, как корявая нескладная скала. Высокий, но не статный. В каждом его жесте – дёрганная карикатурность.

– Лимм, – выдыхает с ненавистью Лерран и сжимает кулаки. – Так и думал, что это он. Сумасшедший учёный. Пригретый на груди кольцеглот.

– Плохо дело, – перебивает его Айбин, указывая рукой на столб синего света, что уходит и небеса и разливается в вышине. – По незнанию или специально, но он пробил центр. Видишь: на площади выложены круги? Они не просто украшение или геометрический рисунок. Это линии, от которых расходятся лучами энергетические потоки. Пробей он твердь хоть немного в стороне, было бы не так страшно. А сейчас… я даже не знаю. Не могу предугадать последствий. Но, прежде чем мы доберёмся до столба, нужно обезвредить его хозяина.