Поднявшись вместе с девушкой, одарин внес ее в дом и, усадив на скамью подле стола, принялся хлопотать у очага, то и дело отпихивая ногой повсюду прыгающего за ним, словно собака, птенца.

Размочив в кружке с водой сухарик, Вайолет поманила птицу пальцем, и та, учуяв нового кормильца, радостно хлопая крыльями, побежала к столу.

— И как же тебя звать? — девушка ласково почесала клюв прыгающего вороненка и подхватила его на руки.

— Я назвал его Карбо, — Айт поставил перед Вайолет глиняную миску с горячей кашей, воткнул в нее ложку и сел рядом.

— Это что-то значит?

Одарин коротко кивнул и пояснил:

— На языке триктов это значит "уголек".

Безмятежно улыбаясь, Вайолет приласкала заинтересованно вытягивающего шею ворона и спросила:

— И что мы с ним будем делать?

На секунду Айт застыл, просто сраженный этим ее "мы". Оно звучало так, будто он и она были одним целым — счастливой семьей, которая, сидя за столом, советовалась друг с другом, решая какую-то повседневную проблему.

Это утро, ворон и завтрак за одним столом казались картинкой, срисованной из какой-то другой жизни. Нереальной. Потому что там царили любовь, гармония и покой. И одарину вдруг захотелось плюнуть на все, отгородиться от темного мира непроходимой стеной и остаться в этом доме навечно. Рядом с той, что делала его живым и настоящим.

— Смастерю гнездо и подниму его вместе с птенцом на козырек крыльца, а там его быстро найдут родители. Научится летать — вернется вместе с семьей в лес.

Вайолет погрустнела и вздохнула:

— Мы сегодня покинем этот дом?

— Да, — Айт поймал ладонь Фиалки, переплетая ее пальцы со своими. — Мы и так задержались здесь дольше, чем нужно. Нас ждут во дворце одэй.

— Понимаю, — тихо пробормотала Вайолет и уткнулась лицом в плечо одарина. — Обними меня. Там ведь тебе больше нельзя будет этого делать открыто.

— Нельзя. Я не хочу тебе навредить, — Айт прижал девушку к своей груди, понимая, что будет сходить с ума от невозможности прикоснуться к ней, а еще от тоски и боли, когда придется ее отдать светлому братству.

В этот миг на улице ярко вспыхнули линии магии, которыми одарин оплел весь дом, и где-то далеко послышался протяжный и пронзительный вой зверя.

Вскинув голову, Вайолет встретилась взглядом с взглядом Айта, и когда вой раздался снова, но уже ближе, с улыбкой прошептала:

— Небесные покровители. Это Доммэ. Жив. Он жив.

Птицей выпорхнув из объятий одарина, она бросилась к выходу и, слетев с крыльца, крикнула что было сил:

— Доммэ, я здесь.

Ветер эхом разнес голос девушки по округе, пряча его отзвуки в шелестящей листве вековых буков.

Айт, хмурясь, вышел из дома вслед за Фиалкой, легким жестом руки убирая созданную им магическую защиту местности.

Не прошло и минуты, как из-за укрытого деревьями спуска выскочил громадный рохр, молниеносно перекинулся в прыжке парнем и, не сбавляя скорости, подлетел к Вайолет, подхватывая девушку на руки, словно пушинку.

— Вайоли, моя Вайоли… — срывающимся голосом повторял Доммэ, заглядывая в ее сияющие глаза.

— Ты жив, Доммэ. Жив, — смеялась и плакала девушка. — Я так боялась больше никогда тебя не увидеть.

— Разве я могу умереть, когда так тебе нужен? Я тебя нашел, Вайоли. Я всегда тебя находил. Помнишь?

— Помню, — Вайолет мягко погладила ладонью колючую щеку брата и нежно коснулась губами его лба.

Парень вдруг дернулся, отстранился и замер, нацелив немигающий взгляд в лицо сестры.

В медовых глазах рохра плеснулся ужас, зрачки расширились, и крылья носа затрепетали, улавливая изменившийся запах девушки.

— Вайоли?..

Брови Доммэ высоко приподнялись и изогнулись в немом вопросе. Медленно опустив сестру на землю, он отшатнулся от нее, все еще не веря тому, о чем ему кричали звериные инстинкты.

Вайолет сглотнула, заметив, как стремительно меняется золото глаз брата на бронзовую темноту. Отчаянно замотала головой в попытке предотвратить беду, но было уже поздно.

— Темная тварь. Убью.

Из высоко поднимающейся и опускающейся груди парня вырвался угрожающий рык, красивые черты лица исказила злость. В одну секунду меняя человеческий облик на звериный, Доммэ взмыл в прыжке в воздух, атакуя одарина.

Ощерилась клыкастая пасть, вытянулись острые когти, готовые полосовать и рвать, и угрюмо наблюдающий за оборотнем Айт лишь коротко повел рукой, отбросив от себя разъяренного зверя сотворенной магией на десяток шагов.

Видя, как рохр вскакивает на лапы, готовясь к новому броску, Вайолет кинулась к Айту и, закрыв одарина собой, в отчаянии закричала: