— Это ничего, Лёнь, это пройдёт. — пальцы бабушки ловко управлялись со спицами, быстро вывязывая петлю за петлёй. Розовый клубок в плетённой корзине то и дело подпрыгивал, когда рука бабушки Маруси поддёргивала нить выше.

— Что вяжешь, Ба?

— Подарок. — мгновенный хитрый взгляд в сторону Алёны, и вот уже бабуля снова деловито отсчитывает петли, приговаривая что-то негромко себе под нос.

Алёна вытянула ноги и удобно устроилась на лавке в тени дома. Хорошо-то как! Небо синее-синее, воздух жаркий, но сухой, приятный, без липнущей к коже влажности. А вкусный какой — чистый мёд. И конфет не нужно, одним воздухом лакомиться можно.

— Кольцо решила не снимать? — бабушкин вопрос застиг Алёну врасплох и вырвал из блаженной неги.

— Я ещё ничего не решила, бабуль. Но, скорее всего, не сниму. Незачем.

— Незачем, говоришь, — хмыкнула пожилая женщина. — Ну-ну.

И опять сосредоточилась на своём занятии, молниеносно добавляя ряды чему-то маленькому и пушистому.

— Говори уже, Ба, не мучай меня, — попросила Алёна, так и не дождавшись продолжения. Вот ведь характер — сказать хочет, а не торопится, будто специально маринует.

— Да что говорить-то. Я тебе раньше всё сказала про кольцо. А дальше дело твоё, свой ум есть, вот и думай, что, да как. А я, голуба, лучше расскажу тебе, как мать твою, Таньку носила. — бабка Маруся быстро перекусила нитку и спрятала получившуюся вещицу в складках юбки, не дав Алёне её рассмотреть. И тут же снова принялась набирать петли на спицах. — Ох и намучалась я в тяжести. Не легко материнство далось. Это потом я уже догадалась, что в кольце дело. Силы соперничают с ребёнком, выходит. Конфликтуют. Особенно плохо было, когда я к кольцу обращалась за помощью. Не часто такое было, но раза три за весь срок пришлось ворожить. После этого по неделе, бывало, отлёживалась, в себя прийти не могла.

— Ба, так у меня, получается, так же будет? Я всего месяц беременна, а уже в обморок раз десять падала, и плохо мне постоянно.

— Может, так же будет, а может и хуже. Ребёнок-то у тебя не простой, а волчьей крови. Сильный… Ещё больше сила кольца будет возмущаться, за главенство бороться.

Бабушка замолчала, а Алёна поднялась на ноги и пошла к крыльцу, где стояло ведро с голубоватой, холодной до ломоты в зубах, родниковой воды. Зачерпнула ковшом из ведра и с наслаждением сделала несколько глотков. Погладила округлый живот, месяцев шесть, не меньше, и посмотрела на бабушку. Та с улыбкой наблюдала за ней, продолжая вывязывать блестящими спицами что-то таинственное.

— Красивое колечко, — кивнула бабушка на Алёнину руку, бережно придерживающую живот снизу. — Дашь посмотреть? Давно в руках не держала.

— Конечно. — Алёна сняла кольцо и протянула бабушке.

Маруся осторожно взяла колечко и долго его разглядывала со всех сторон. Тусклое серебро слабо поблёскивало в старческих, загрубевших от физической работы, руках.

Бабушка подняла голову, посмотрела Алёне прямо в глаза и произнесла с улыбкой:

— Выбирай.

Алёна опустила взгляд и увидела, что бабушка протягивает ей руки, обращённые раскрытыми ладонями вверх. На левой ладони, призывно светясь, лежало колечко, а на правой — розовые пинетки.

***

Проснувшись, она долго лежала, приходя в себя после странного сна. Поднесла руку ближе к лицу — кольцо на месте.

В глубине души Алёна понимала, что бабушка права. Ещё пару недель назад появилось тревожащее ощущение — кольцо нужно снять. Это чувство вело себя, как старый укус комара. Вроде и не беспокоит сильно, но стоит его задеть — опять зудит и напоминает о себе. После сегодняшнего сна интуитивное и слабое ощущение обрело практически физическую форму, и Алёна, наконец, приняла решение снять кольцо.

И, когда на следующий день она вернулась в бабушкин дом, первым делом сделала это — слегка покрутила, вращая плотно сидящий ободок, и осторожно стянула с пальца. Положила колечко в шкатулку и убрала на верхнюю полку шкафа. Там же, на полке, увидела старую, истёртую до потери цвета картонную коробку. Алёна наморщила лоб, пытаясь вспомнить, откуда она здесь появилась, потом махнула рукой и потянула коробку на себя. Проще посмотреть, чем гадать, что в ней.

Отнесла коробку на кухонный стол, села и сняла крышку. Да так и замерла растерянно при виде крошечных розовых пинеток, лежащих в окружении разноцветных мотков ниток.

5 лет спустя.

— Тань, ты мою не видела? — запыхавшаяся Алёна повисла грудью на невысоком заборе перед домом Татьяны.

Подруга поставила лейку на дорожку между грядками с редисом и морковью и подошла ближе.

— Нет, не прибегала. Опять удрала? — Алёна кивнула, еле переводя дух. — Вот егоза! И в кого она такая?

Алёна с самым несчастным видом мотнула головой и побежала дольше по дороге, а Татьяна подошла к пятилетнему Матвейке, строящему на крыльце дом из конструктора, потрепала его по голове и отправилась к своим не до конца политым грядкам.