Генри смотрел взглядом «и откуда ты все это знаешь, позволь спросить?», но вслух ничего не сказал.

— И попасть на корабль, хм? — продолжал Ральф.

— Так, — Мари напряглась. — Тогда говори, во что ты вляпался.

Она помолчала.

— И откуда ты знаешь капитана.

Лицо Ральфа уже приняло самый честный вид, а Мари помнила, что такое случалось, когда парень собирался сочинить очередную самую-четную-и-правдивую-историю.

— Даже не думай, — сказала она сквозь зубы.

— Я же сказал уже, проблемы у меня. А капитан, это так, старый знакомый… И вообще! Ты так не рада меня видеть, а у меня, между прочим, есть новости, которые тебя заинтересуют, — дождавшись, пока на лице Мари отразиться интерес, Ральф продолжил, понизив тон. — Насколько я помню, у тебя были терки с аристократией?

Мари медленно кивнула, не понимая, к чему он клонит.

— Мне тут кое-кто шепнул, что они зашевелились.

Мари вскинула бровь.

— Ну, сшуганул их кто-то.

— И чем мне это поможет?

— Ну, это уже ты сама думай, — парень печально вздохнул и повертел в руках свою пустую кружку. — Не одолжишь мне немного денег, а? А то я сейчас на мели.

Мари ничего не ответила и Ральф, как ни в чем не бывало, продолжил.

— А капитана знаю давно, мы как-то вместе над одной схемой работали. Помнишь, ты тогда тоже… — начал он и Мари снова с силой придавила ему ногу. — Ну, я за пропуском?

Ральф, не дожидаясь ответа, выдвинулся исполнять в жизнь свое предложение. Соскользнул с лавки он ловко, как кот — почти незаметно даже.

— Он мне не нравится, — выдавил Генри немного позже. — Я много с кем водился — и в разных кругах, — но вот он мне не нравится.

Не дождавшись от Мари ответа, он поднялся и вышел проветриться. А Мари, воспользовавшись заминкой, заказала свой любимый медовый напиток, шаррот. Выпивка крепкая, но вкусная. По мифам, его даже пили демоны пантеона. А готовили такое только в Андагаре. Иронично — мед на Юге не получали.

Мари пригубила глоток. Божественный вкус начал раскрываться. Уже закралась мысль, что вот она, возможность хоть на миг расслабиться среди всего этого сумасшествия. Дверь в кабак распахнулась. Лучи солнца ослепили, а с улицы повеяло противным теплым воздухом. На пороге стояла растерянная молодая девушка. Девчонка еще ничего не успела сделать, но Мари ожидала от нее неприятностей. Вот веяло от нее чем-то, предвещающим что угодно, но не возможность спокойно отдохнуть. И кого-то девица подозрительно, неуловимо напоминала.

Девушка заметила, что Мари на нее смотрит. Подошла, беспардонно подсела.

— Слушай, я ищу парня, он где-то в этом городе должен быть…

Большинство местных жителей не разобрали бы ее западное произношение. В Шеольце любили смешивать все южные диалекты и очень настороженно относились к чужим акцентам. Но договорить незнакомка не успела — в зал вернулся Генри. Она присмотрелась к нему, быстро сползла под стол и выдала:

— Ой-йой. А он сейчас злится.

Дернула Мари за штанину.

— Прикрой меня!

Мари даже не удивлялась. Она скорбела по несостоявшемуся отдыху. На пассию Генри девица похожа не была — слишком молодая. Девчонка еще. Да и чем-то она на него внешне смахивала. Смирившись со своей участью, Мари залпом допила содержимое бокала, побыстрее заказала еще один, удобно устроила подбородок на руке и приготовилась наблюдать за выступлением.

— Почему я узнаю об этом только сейчас! — воскликнул Генри, грохотнув рукой об стол.

— Даже не знаю. А о чем ты узнаешь? — отозвалась Мари. Спиртное внутри успокаивало лучше любых трав и настоек.

— О том, что у меня не семья, а цирк бродячий, — буркнул парень. — Новое выступление каждый месяц. Извини, — сказал он спокойнее, усаживаясь за стол. — Мне нужно будет отлучиться ненадолго и найти эту…

Фразу он закончить не успел. В зал входил Ральф — тихо, даже дверь не скрипнула. Мари это заметила краем глаза. Но вот Генри заинтересовался чем-то другим. Он замер, как ищейка, наткнувшаяся на след. И медленно, устрашающе медленно он наклонился и заглянул под стол. Девушку оттуда он вытаскивал за ухо.

От писка встрепенулись все посетители. В такую рань их было немного-немало, только бедняги, которые пытались успеть позавтракать. Мари пришлось вякнуть на диалекте, что все нормально и это просто семейные разборки. Сама она, надо сказать, мечтала о третьем и четвертом бокале.

— Ну, давай, рассказывай, — преувеличенно радостно сказала она. Развезло, так развезло.

— Это Эмма, моя сестра, — ответил Генри, ухо девушки так и не отпустив. — Сбежала вот из дома, мне только пришло письмо. Как-то оказалась в Андагаре. Эмма, не расскажешь ли как?