Идя обратно, Мари не могла выбросить из головы то, как Беда ткнулась ей носом в ладонь на прощание и грустно фыркнула. Мари даже почти не думала о той баснословной сумме, которую оставила за две недели постоя. Она сама не могла поверить, что после того, как они с Генри закончат работу, ее будет кто-то ждать.

Генри же всю дорогу думал о сестре. Иногда он пытался начать возмущаться или размышлять вслух, но потом замечал, что Мари погрузла в своих мыслях, и замолкал.

Ральф и Эмма разговорились к возвращению напарников. Издали они даже выглядели, как милая парочка. Мари же знала, что это работало очарование Ральфа — с умных особ оно слетало быстро.

Только сев за стол, Мари первым делом злобно зыркнула на Ральфа. То, что он пока оказывался полезным, утешало, но она давно точила на него зуб.

Мари махнула рукой и заказала еще бокал, полый божественного, шипящего напитка. Тот оказался на столе в мгновенье ока. Казалось, разносчица при одном только виде Мари держала его наготове. Может, так оно и было.

Генри протянул вперед руку и накрыл ею бокал. Мари хотела возмутиться, но не успела. Она заметила, что Генри, не отрывая руки, повернулся с Эмме с крайне возмущенным видом, и собирался, по всей видимости, начать ее вычитывать. Мари протянула свою ладонь и закрыла ему рот.

Эмма и Ральф смотрели на это действо, хлопая глазами.

— Что же, раз нам не до выпивки, — сказала Мари, вдыхая сладкий, спиртной аромат, — и не до воспитательных работ, то, может, примемся за свою работу? Генри, нам нужно в библиотеку.

Мари схватила в одну руку монетку-пропуск, что все это время лежала на столе, в другую локоть Генри и направилась к выходу.

— Ральф, займи места в той второй, страшной таверне, наверху, — бросила она напоследок.

Вслед донесся недовольный вой Ральфа и возмущения Эммы. Она явно не обрадовалась тому, что получала вместо приключений.

Светлое каменное здание отблескивало на солнце. Оно выделялось высотой среди всех домов на улицах города.

Мари никогда не бывала в библиотеке в Шеольце, но часто пробиралась туда в столице. Она знала чего ожидать. Но, стоило только подойти поближе, у нее уже захватило дух от предвкушения. Годами она только вспоминала о холлах, полных древних фолиантов.

В небольшой пристройке у входа сидел сухонький старик.

— Пропуск? — прокаркал он, стоило приблизиться напарникам.

Мари протянула монетку.

— По одной на человека.

— Так и я тут одна, вы что? — хлопнула глазами Мари. Жеста старик не заметил — он говорил, не открывая морщинистых глаз.

Генри все это время стоял рука об руку с Мари. Старик махнул на нее рукой.

Тяжеленые с виду двери раздвинулись перед напарниками сами.

Первый холл, казалось, вылит из цельного камня. Внутри царила идеальная температура, ни холодно, ни жарко — всё, ради драгоценных книг. Окон там не нашлось, но белые стены отбивали свет. Ни свечей, ни любого другого огня вокруг тоже не было. Казалось, свет внутри библиотеки просто был.

После следующего прохода открылся захватывающий вид. Этажи книг пролетами сливались один с другим, и бесконечным потоком уходили в потолок. Мари подняла взгляд вверх и поняла, что у нее кружиться голова — а конца все равно не видно.

К одному из рядов приставили шаткую лестницу. Где-то на ее конце, почти под вторым этажом, висел старик. Маленький, чахлый, он держался на лестнице одной рукой, в другой удерживая стопку книг.

— Чем могу помочь? — отозвался он, не опуская головы. Как взгляд напарников почувствовал.

— Нам нужны труды по кристаллам… — начала Мари, но закончить так и не успела.

— У нас три пролета заняты минералами, дорогая, — фыркнул библиотекарь, все так и не отвлекшись от своего занятия.

— Хорошо, мне нужна информация про Лориск, Сердце воина, Трилистник пылающий и как же его… — она повернулась к Генри, пощелкивая пальцами, и пытаясь вспомнить еще одно название, — пять листков у него, и цветы такие яркие… Точно! Маковый цвет, да. Не подскажете?

— Про Сердце воина на восьмом этаже, пятый шкаф от лестницы, четвертая от потолка полка. Лориск на несколько полок ниже. Трилистник и цвет будут на последнем этаже, точнее не скажу, их недавно кто-то брал и не туда поставил, бестолочи. Маков цвет где-то рядом будет, — на ту минуту, что старик говорил, его глаза стали будто стеклянными, неживыми, а голос отстраненным. Но стоило перевести тему, как вернулись те же морщинки от усмешки и осознанность во взгляде. — Позвольте поинтересоваться, что же вас привлекло в столь редких экземплярах?

— Работа у меня такая, — вежливо улыбнулась Мари.

Она мигом развернулась, ухватила Генри за локоть и потащила к закрученной, с виду бесконечной лестнице. Старик-библиотекарь вызывал у нее мурашки.

Когда Мари, только немного запыхавшись, собиралась свернуться на восьмом этаже, Генри с трудом плелся следом.

— Сколько еще до последнего? — спросил он и закашлялся.

— Ты же з Налорилиса, так разве не одни горы?

— Там может и одни горы, но там и нормальная погода. У меня будто песок в легких, — ответил он с остатками достоинства, когда снова смог нормально дышать.