– Пустое это,- возразил я.- Честное слово, когда станешь большим, ты узнаешь, что на свете есть вещи более значительные и интересные, чем твои майя и ацтеки.

– А вы не можете рассказать мне про это значительное и интересное?! взмолился мальчик.

– Сейчас?.. Едва ли тебе это будет понятно.

– Я пойму.

– Знаешь, вождь длемени Шиу,- сказал я, - вся трудность в том, что я верю тебе. В твои годы мне тоже так думалось. Я был уверен, что с одной ротой покончу с фашизмом, смету jero с лица всей земли. А моя мама тем временем настаивала на том, что лучше бы мне всерьез заняться арифметикой.

– И что потом?!

– Потом?.. Да, у нас в школе часто выступал один иллюзионист, фокусник. Мы с нетерпением ждали его. И всегда экономили гривенник на завтраках, чтобы было про запас, на билеты. Поначалу фокусы меня поражали. Потом я разгадал тайны. Только спустя годы я понял, что он хотел провести весь белый свет. И выбрал для этого нас - детей. Он поступил нечестно. Детей обманывать нельзя!.. Конечно, же нельзя. Недавно он напечатал в газете одно стихотворение. И я убедился, что он и теперь все такой же обманщик. И сейчас я уже больше его не жалею.

– Это и есть интересное?
– спросил мальчик.

– И это интересно!
– ответил я.г- Когда взрослеешь, в один прекрасный день понимаешь вдруг,, что мир совсем не таков, каким он тебе когда-то представлялся. И неожиданно выясняется, что ты не можешь на все это взирать как бы со стороны.- Я вздохнул.- Оно бы, конечно, и хорошо, если бы можно было не вмешиваться во все, что делается вокруг лас, жить и работать для себя, отдыхать после трудов праведных и ни во что не встревать...

– Знаете, как было бы еще лучше?..
– спросил мальчик.

– А ты знаешь?

– Давно!.- сказал мальчик.-Когда вырасту, сделаю так, чтобы все было хорошо.

– Любопытно. Может, разделишь со мной эту тайну?

– У меня нет тайны,-засмеялся мальчик.-Никакой тайны нет.

– Нету?
– усомнился я.-Неужели ты все сразу всем рассказываешь и ничего не оставляешь в тайне?

– Тайн у меня нет!
– стоял он на своем.-Но рассказываю я не все и не всем.

– И при этом считаешь, что не имеешь тайн?

– Конечно. Я ведь не потому не все рассказываю, что тайны храню, просто по той причине, что мне не хотят верить. Вам рассказываю, потому что вы мне верите,глаза мальчишки опять блеснули.
– Я обязательно сделаю так, чтобы люди верили друг другу. Все до единого. Представляете такую страну, где все люди доверяют друг другу и никаких там тайн?!

– Ты уверен, что это тебе удастся?

– Я убежден!-невозмутимо ответил мальчик.-А вы верите, что я Пятница, друг Робинзона?

– Верю. Я тоже был когда-то Робинзоном, но стать Пятницей мне в голову не приходило. Думаю, Робинзоном быть интереснее.

– Давайте поспорим!
– предложил мальчик.- Поспорим, кто лучше.

– Не люблю спорить,-сказал я.

Мальчик замолк. Долго молчал. Я следил за большой стрелкой часов на столбе, которая, несколько раз дрогнув, рванулась вперед.

А мальчик вдруг сказал: - Когда вырасту, не буду таким, как вы.

– А какой я, откуда тебе известно?

– Вы Мюнхаузен.

– Благодарю тебя!
– обиженно проговорил я.- Разве я сказал какую-нибудь неправду?

– Мюнхаузен был необыкновенный человек, а не врун. Врун - это такой, кто болтает, но сам тому не верит, что говорит. А барон верил. Просто он был необыкновенный человек. Вы тоже немножко необыкновенный. Правда?

– Наверно,- согласился я и безучастно посмотрел вслед отходящему девятому троллейбусу.- Необыкновенный я, значит, чудной?.. А ты почему так болтаешь ногами? Это неприлично.

Мальчик перестал болтать ногами.

– И ни на один мой вопрос не ответил,- продолжал я.- Это невежливо.

– Честное слово, мне кааалось все это совсем несущественным. Учусь ли я в девятом классе или в шестом, а может, и вообще действительно я семнадцатилетний лилипут? Отличник или троечник?.. Какая разница? Важно то, что вы были Робинзоном, а я вот теперь Пятница.

– А почему это важно?

– Потому, что Робинзон был обыкновенным человеком, а стал дикарем, а Пятница был дикарем, дикарем и остался! Пятница более принципиальный.

Вдали с грохотом остановился трамвай. Люди вышли из вагона, ожидавшие вошли в него. И трамвай снова тронулся. Какая-то женщина с сумкой в руках перешла дорогу и направилась в нашу сторону.

– Я пойду,-сказал, мальчик.

– Отправляешься в страну майя?
– пошутил я.

– Мама вернулась. Она иногда работает во вторую смену. И я прихожу на остановку встречать ее. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, вождь племени Шиу!
– сказал я.

Мальчик подошел к матери и взял у нее сумку. Они все удалялись, удалялись, пока не растворились в зыбкой ночной мгле.