Случаи, когда через двойников конкуренты пытались внедрить своего человека для того, чтобы в ответственный момент обрушить репутацию лектора, были нередки. Хотя результат вряд ли мог оказаться летальным, потому, что двойника в основном ставили на второстепенные схватки, но конкуренция на этом рынке было высочайшей и подорвать доверие было вполне под силу. Другой целью внедрения таких троянских коней считалось выведать секреты. Да спустя несколько лет у каждой лекторской школы наработаны были свои методики и соответственно считалось, что существуют и какие-то фирменные приемы и секреты. Конечно не те 16 общеизвестных принципов, азы можно сказать лекторского мастерства, которые назывались внешними, а следующие за ними принципы внутреннего мастерства. Да-да, неискушенному зрителю все это может показаться невероятным, да я и сам с удовольствием посмеялся бы. Но факт остается фактом.

Небольшого роста, с вечно всклокоченными черными волосами, худощавый, похожий на мальчишку, хотя ему было уже далеко за тридцать, с движениями медленными по-кошачьи плавными, он передвигался бесшумно и незаметно. Но схватывал все на лету. Иногда у меня даже закрадывалось сомнение в том, что он не имел ранее никакой подготовки.

– Ну что ж, начнем с главного. Считать, что главное это победа на каком-то этапе над каким-то соперником – заблуждение. На самом деле это второстепенно. Главное это осознание и понимание, укоренившееся в тебе, что до всего можно дойти силою разума, абсолютно до всего. – Прямо так уж и абсолютно, – он обдумывал и видно было, что эта мысль его зацепила.

– Конечно, – спокойно подтвердил я, – Объяснить можно все, что угодно, причем правильность или неправильность объяснения зависит от доминирующего в системе отношения. Отсюда следует, что одно и то же явление может быть одновременно объяснимым и необъяснимым, а объяснение – правильным и неправильным.

– Ааа, – протянул он разочарованно, – вы это имели в виду?

– Ну да, а ты что думал.

Видимо мне не удалось замаскировать иронию, и он всматривается мне в лицо, пытаясь определить насколько я искренен. Надежда на мою все же неискренность вступает в противостояние с нетерпящим конкуренции разочарованием и я пытаюсь восстановить меж ними равновесие.

– Ну как подготовился? Давай проверим. Начинай. Шестнадцать основных, освежим их в памяти, а то я сам начал уже подзабывать.

– Вступление тоже?

– Вступление?

– Здесь про процесс познания.

– А, ну конечно, это любопытно.

Он начал скучно и монотонно, сегодня он был чуть более приглажен, чем в первую нашу встречу, взгляд был более уверенным и спокойным. Достал несколько листов чистой бумаги из новенькой синей папки, выглядевшей чем-то инородным на фоне его мятой куртки и затянутых темной паутиной, никогда, по всей видимости, не знавших бритвы щек. Исполнительный, – мелькнула у меня мысль, наблюдая за тем как немного волнуясь вначале, но постепенно справляясь, достаточно осмысленно он начал свое прохождение по главным пунктам основ лекторского искусства.

– Процесс познания в том виде, в каком мы его понимаем, представляет собой стремление повысить степень обобщения системы до абсолютных пределов и закономерное недостижение этого, вместе со стремлением приведения исследуемой системы к, – запнулся, покраснел, пробежал глазами по истрепанной странице методички и, бросив виноватый взгляд на меня, продолжил, – к абсолютной степени изолированности, и опять-таки естественным недостижением. Эти две составляющие одновременно и противопоставлены, и взаимодополняют друг друга (изображает руками жест, иллюстрирующий взаимодополнение). Отсюда следует бесконечность процесса познания вообще, и в то же время – существования конечных результатов его в каждом конкретном случае – изолированной системе (последние фразы оттарабанил, явно не вдаваясь в смысл).

– Что за изолированная система?

– Там этого нет (застыл в недоумении).

– Это, для которой все действия извне либо сведены к минимуму, либо учтены существующей закономерностью. Понятно?

– Да.

– Приступай к правилам.

Он заметно оживился.

– Первое. Многословные посты всегда слабее, поэтому сокращать нещадно, оставляя соль.

– Дальше… тебе все здесь ясно?

– Да.

– Тогда дальше, не будем останавливаться на очевидном, сокращать так сокращать.

– Второе. Сдерживать эмоции, соответственно мелкими незаметными раздражающими уколами стараться вывести противника из себя, если это удается, то половина победы в кармане.

– Ну не совсем половина, но ладно, поехали дальше.

– Третье. Не бояться поражения. Верить в победу – это не значит добиваться ее любой ценой, отсюда следует парадоксальная готовность принять поражение.

– Да, это так. На моей памяти бывали случаи, когда на карту было поставлено слишком многое и сильные бойцы проигрывали откровенно более слабым именно из-за этого груза ответственности.

– Четвертое. Определить, надо ли брать инициативу …

– Дальше.

– Пятое. Принимать тему, навязанную противником, если чувствуешь, что ты в данном вопросе сильнее, если же нет, то умело переводить тему.

– Cъезжать с темы. Дальше.

– Шестое. Противник, конечно же, будет это замечать и не давать этого делать, есть несколько приемов, позволяющих этому противостоять – подмена более общего частным и наоборот, частного более общим, переход от субъективного к объективному, использование приема от обратного, замена сущности производной ее.