– Стоп, давай-ка на примерах. Ну вот, допустим, некто лектор, защищая интересы своего клиента, заявляет, что тот, будучи руководителем, неважно какого субъекта, построил сто домов для престарелых и проложил тысячу километров новых дорог. Это факты, он давит этими фактами, давай меняй частное на общее. Вот смотри (видя недоумение) подсказка – частный –данный конкретный, общий – в ряду характерных, ну?

– А, понятно, сейчас, сейчас… Можно сказать, что любой другой на его месте делал бы то же самое. Это его работа, и не факт, что не были бы построены двести домов для престарелых вместо сотни и…

– Достаточно. Хорошо. Теперь обратно, с общего на частное.

– Из этих ста домов добрых два десятка не были приняты комиссией из-за нарушений допущенных в ходе строительства. А открытие таких домов на побережье, как выяснилось, сопровождалось махинациями с земельными участками, выделенными под них.

– А если нет никаких махинаций и нарушений, тогда как?

– Тогда… Дороги. Построенные дороги стали платными.

– Возможно, а если нет?

– Через пару лет потребовался ремонт.

– Подрядчик отремонтировал по гарантийным обязательствам.

– Фирма- подрядчик принадлежит доверенным лицам клиента или его родственникам.

– Вполне. И все же… Копай еще.

– Тоже можно сказать и про организации, строившие дома для престарелых.

– Дальше.

– Построены в чистом поле без всякой инфраструктуры.

– Дальше.

– Исследования показали, что марка используемого бетона для строительства двух путепроводов и надземных пешеходных переходов не соответствует проектной и сильно занижена, что не может не повлиять на несущую способность этих конструкций в процессе их эксплуатации и тем самым на безопасность людей.

– Подтверждение.

– Лабораторные акты.

– Хорошо, молодец.

Бруно, неожиданно бойко проведший этот диалог, скромно потупился.

– Но на лаврах почивать не время. С сущности на производную.

– Состояние вашего клиента за этот срок его пребывания в руководстве субъектом увеличилось в четыре с половиной раза, а уровень благосостояния населения субъекта упал почти в полтора.

– Однообразно.

– Зато, правда.

Я строго взглянул на раскрасневшегося Бруно, он понял свою ошибку и, убрав с лица остатки довольной ухмылки:

– Сократилось строительство детских садов.

– Так.

– Лесные пожары стали возникать в три раза чаще.

– Так.

– Девушка заявляет, что она его дочь.

– Ну…

– Горничная обвинила в домогательствах.

– Ха-ха-ха… Хватит. Желтая пресса потеряла в твоем лице славного адепта. Ладно, на чем мы остановились?

– На седьмом. Легкость и доброжелательность. Никогда не надо чувствовать в сопернике врага. Иногда поединки идут по нескольку часов, и сохранять свежесть возможно, только если будет соблюдена эта внутренняя легкость. Ассоциация с бегуном – нельзя задерживать дыхание. Какой бы силы напряжения не пришлось на руки и ноги, дыхание должно быть беспрепятственным.

– Беспрепятственным, мне кажется, не очень подходящее слово, – и далее прочитывая в услужливо протянутой мне и открытой даже на нужной странице методичке, – действительно так и написано, ладно, им видней, пошли дальше.

– Восьмое. Чувство внутреннего превосходства, даже такого немного снисходительного и доброжелательного.

– Это, конечно, должно быть вообще пунктом номер один, – перебил его я, внимательно следя за реакцией, – Это в себе надо развивать.

Мельком глянул, кивнул обыденно, потом почувствовав все же акцент, сделанный мной на этом, пометил в своем блокноте. Ожидать реакцию сейчас, сразу, не слишком ли завышены мои требования? Да, наверное…

– Вот, к примеру, замечал, наверное, что один и тот же поступок, совершенный разными людьми, вызывает разную реакцию, нет? Чувство внутреннего превосходства всегда должно быть великодушным, а носитель его готов на уступки. Но, опять же, между тем, как уступать от уверенности в себе, будучи сильным, уступать от снисхождения, либо уступка как результат слабости. Это хорошо заметно, когда уступает дорогу при езде на автомобиле, начинающий неуверенный водитель. Он мечется неуклюже из стороны в сторону, его уступание дороги вызывает ухмылки со стороны тех, кому он уступает, а те, кто сзади вынуждены простаивать, недовольно гудят сигналами. И, наоборот, уверенный в себе опытный водитель, в какой-то ситуации надумавший уступить наблюдает обратную реакцию в виде вскидывания рук и благодарных кивков. И еще надо уметь вовремя останавливаться. Парадоксальным образом довольно часто желание закрепить полученный результат в виде контрольного выстрела в голову оказывает противоположный эффект. В тоже время и чрезмерное благородство в этом вопросе, если имеешь дело с достойным противником, может сыграть злую шутку. Поэтому дожимать, но без фанатизма.

Смотрю на часы:

– На сегодня все. Найдешь внизу в библиотеке историю философии. Двухтомник, потрепанный такой. Проштудируй. А я на море.

А какой еще другой, другого способа не придумали. Для того, чтобы делать что-то, нужно либо чтобы это тебе нравилось, либо понуждать себя. Вот тебе и ямы. К чему мне копать ямы, когда одна схватка следует за другой. Понуждения и так выше крыши. Иногда посещают, конечно, мысли – как между скал выползают маленькие черные змейки погреться на солнце – пусть бы и дальше нравилось бы мне участвовать во всем этом, как и раньше, что с того. Но вот море и нужда точно две абсолютно враждебные стихии. И отчего вид прозрачной воды с проносящимися по поверхности стеклянными складками и синхронно следующими за ними по пестрой и нарядной до головокружения гальке дна продольными тенями с эффектом увеличительного стекла, позволяющим во всех подробностях рассмотреть каждый из множества камешков на этом дне, отчего этот вид доставляет некую разновидность сдержанного, компактного, заключенного внутри себя и холодящего грудь восторга? Море не выносит нужду, а хождение по берегу вне времени уничтожает всякую ее разновидность. Чайки, снующие по берегу в поиска еды, опровергают эти мои предположения, да я и сам, битых два часа слоняющийся по берегу и изголодавшись на морском ветру, готов уже признать ошибочность их и не прочь очутиться у себя на кухне в окружении доброго ужина и запотевшей бутылки.