Дверь тихо скрипит, выпуская меня в коридор. На втором этаже стоит тишина — лишь слышно, как тикают напольные часы в небольшом холле у лестницы. Миновав небольшую пальму в огромном горшке, спускаюсь на первый этаж. Общий передатчик я решаю проигнорировать сразу: вряд ли кто-то будет натягивать провода праздничной ночью. Остается один выход — рабочий передатчик Джо.

Дверь в кабинет мужчины всегда находится под защитным заклинанием и, берясь к дверной ручке, я едва ли не молюсь Тримудрой, чтобы у меня был доступ. Срабатывает — кольнув пальцы несильной болью, ручка поддается, проваливаясь куда-то внутрь вместе с моей рукой. Я по инерции делаю шаг вперед и дверь распахивается, открывая мне дорогу в святая святых Джо.

В его кабинете никогда не бывает темноты. Вот и сейчас стоящая на подоконнике лампа освещает комнату несильным светом, выделяя груду бумаг на столе и темный силуэт передатчика рядом. Старые кнопки легко прожимаются под пальцами и уже спустя полминуты в трубке раздаются вначале гудки, а затем — знакомый голос:

— Дежурная, инквизитор Лавджой.

— Вальтц! — я едва не подпрыгиваю от радости: от мысли о том, как я буду объяснять причину звонка Алвису становится не по себе.

Инквизитору много времени для узнавания не требуется.

— Мисс Локуэл? — в его голосе прорезается едва слышимое удивление, — что случилось?

— Ничего, — качаю головой я, точно мужчина может меня видеть, — у меня есть просьба.

— Слушаю.

— Вы не могли бы проверить дверь моего кабинета? Дело в том, что… — голос неожиданно выдает кульбит и я решаю не ходить вокруг да около, — Вальтц, я оставила в сейфе пару дел. Мне хотелось бы, чтобы вы убедились, что все в порядке.

— С делами или дверью? — невозмутимо уточняет инквизитор.

— С дверью, — и, не вдаваясь в подробности, я сообщаю о тревожном заклинании.

Вальтц несколько мгновений молчит, будто размышляя о целесообразности моей просьбы, но затем все-таки подает голос:

— Хорошо, мисс Локуэл, сейчас все сделаю. Вам перезвонить?

— Только в случае… — я не решаюсь договорить.

— В случае форс-мажора, я понял, — заканчивает Вальтц за меня, а затем огорошивает неожиданным вопросом, — у вас все в порядке?

— Д-да… — от подобной заботы я чувствую себя неловко, — благодарю.

— Не за что, — мягко откликается мужчина и мне даже прощаться не приходится — связь неожиданно обрывается, оставляя меня наедине с короткими гудками.

Сжимая в руках трубку, я еще некоторое время стою у окна, глядя на темный абажур лампы. Теплый свет освещает темный провал окна и я вижу в отражении свое бледное лицо в окружении встрепанных волос и… коляску Джо сзади.

— А я-то думал, кто ко мне в кабинет ночью пошел… — первым подает голос мужчина, — что-то по работе, Мейд?

— Да. Попросила кое-что уточнить, — я оборачиваюсь: Джо, в наброшенном поверх ночного костюма халате выглядит помято, — прости, что разбудила.

— Не разбудила, — поджимает губы он, — все равно заснуть не смогу. Надо кое-что проверить.

Вопросов у меня нет — Джо всегда работает самостоятельно, но покинуть кабинет так сразу я тоже не могу. А поэтому подхожу к столу и задумчиво изучаю разложенную там карту. План… какого-то помещения. Схематично изображенные коридоры уводят далеко за пределы несущих стен, представляя собой один сплошной лабиринт.

— Что это?

— Да так, интересовался на досуге, — Джо взмахивает рукой и карта, будто сама собой, выскальзывает из-под пальцев, скатываясь в рулон, — ты же знаешь, я люблю древности.

— Обычно ты любишь их в нерабочее время, — усмехаюсь я, понимая, что только что стала невольной свидетельницей задания, над которым работает мужчина, — прости за любопытство.

— Ничего, — улыбается Джо, роясь в ящике стола. Достает оттуда стопку бумаг и поднимает на меня взгляд, — что-то ещё?

Намек ясен: мне здесь делать нечего. В другое время, возможно, мне и разрешили бы занять мягкое уютное кресло в углу, в котором я так любила сидеть в юности, но сейчас мужчину явно стоит оставить в покое.

Я возвращаюсь в комнате и некоторое время неподвижно сижу на кровати. После звонка Вальтцу сон как рукой сняло и теперь меня обуревают мысли. Как странно, что я раньше не подумала об объединении всех странностей в одно большое и пузатое дело. Но… лучше уж поздно, чем никогда.

Стопка чистых листов обнаруживается на полке. Я беру обретающееся там переносное перо и ненадолго зависаю над пустой страницей.

Всё началось с Морриса…

Я сижу до рассвета — строю версии и кручу события, как кубик, который нужно собрать по цветам. Грани произошедшего никак не желают совпадать и мне приходится изменить тактику, набросав перечень вопросов, которые хотелось бы прояснить. Сомневаюсь, что мне дадут заниматься делом Морриса — Лоуренс на это указал совершенно однозначно. Но кто мне может помешать ходить рядом? Соберу-ка я крошки — глядишь, что-то и обрисуется.