На следующий раз Энн уже не плакала, … не было сил. Вместо этого, она часами сидела около него, держа его руку, поглаживая его лицо, и тихо разговаривая с ним.

Когда Натан видел эти сцены, ему самому начинало казаться, что его сердце не выдержит и разорвется от одного только вида её страданий. Поначалу он позволял ей скорбеть, самоистязаться, в надежде, что, выплакавшись и пропустив эту потерю через себя, его сестра постепенно начнет возвращаться к нормальной жизни. Но Энн упрямо не хотела покидать своего мрачного кокона, замкнувшись там от всего мира, напрочь отказавшись от реальности.

Очень сильно Натан испугался за неё, когда она уже начала целыми сутками сидела рядом с Илаем, постоянно о чем-то с ним разговаривая, забывая о пище и своих потребностях. Сама Энн постепенно начала превращаться в приведение. Он несколько раз пытался воспрепятствовать её посещениям, но она вдруг становилась страшно агрессивной, поднимая из своих глубин дикую таившуюся в ней силу, яростно отбиваясь от брата.

И Натан принял решение повлиять на её сознание, принудительно, используя его усовершенствованный нейроптси. Других вариантов он больше не видел.

Но его плану не суждено было осуществиться, благодаря её странному хранителю, который в очередной раз попытался по-своему спасти её жизнь.

Бунн, появился именно в тот день, когда Натан уже настроил свой прибор, собираясь духом, использовать его по отношению к своей сестре — вылепить ей новое сознание, заставляя забыть обо всех, кто принес ей печаль и боль.

— Мистер Мунн, лично мы не были представлены, но я много о вас слышал от Энн, да и вы думаю, уже наслышаны обо мне. Меня зовут Бунн Четмен.

— Да-да, конечно, я в курсе произошедших событий. Вы были другом Илая, — пожимая ему руку, произнес Натан.

— Меня освободили из-под стражи, после вынесения приговора. На меня ведь в отличие от Энн не распространяется неприкосновенность, — улыбнулся Бунн, будто сообщал какую-то радостную новость. — У меня очень мало времени, сегодня мне необходимо отбыть в место распределения, для отбывания наказания. Но перед этим я хотел бы увидеть Энн.

— Боюсь, Бунн, если вы и увидите её, то она не увидит вас! — тяжело вздохнул Натан. — Видите ли, Энн впала в глубочайшую депрессию, она уже не воспринимает эту реальность, а живет в своем мире, где Илай жив, где они вместе. Это жуткая картина! Лично я этого уже видеть не могу, никогда не слышал, чтобы вот так, с таким упорным мазохизмом можно было над собой издеваться. Мы перепробовали разные методы влияния на неё, но Энн не слышит нас. Она даже не разговаривает с нами, она говорит лишь с Илаем.

— И что совсем ничего? — нахмурился Бунн.

— Уж поверьте. На моей исследовательской станции достаточно средств и методов, я до последнего не хотел применять к ней психотропное воздействие, но теперь видимо придется, повлиять на её сознание с помощью моделирующего протеза нейроптси.

— Вы хотите вылепить другую Энн?!! — с презрительным возмущением воскликнул Бунн. — Да это будет уже робот, а не она! Вы в своём уме?! Она же ваша сестра, а не подопытная игрушка!

— Когда видишь её в таком состоянии, то ничего другого на ум не приходит! Я допущу лишь незначительную корректировку, я помогу ей думать иначе, и не нужно тыкать в меня нашим родством, Энн мне очень дорога! — срываясь, прогремел Натан. — И у меня есть на это право. Как её старший брат, я могу принимать такие решения, тем более что я серьёзно опасаюсь за её сердце!

— Всё ясно, — сдержано кивнул Бунн, — У меня ведь есть право её увидеть?

Бунн с болью закусил губу, когда увидел тело друга, возле которого сидела безучастная потухшая бледная девушка, которая, тихо шепча, гладила его по волосам.

— Эннжи, — позвал её Бунн, осторожно тронув её за плечо. Но она, как ни в чём не бывало, продолжала ласково гладить Илая по голове, улыбаясь ему какой-то безумной горькой улыбкой. — Энн, посмотри на меня! — и снова никакой реакции.

Бунн задумался лишь на секунду, смерив Натана оценивающим взглядом:

— Значит так, господин учёный брат. Я вижу, что, несмотря на ваше родство, вы всё же плохо знаете Энн, а вот я изучал её сложный характер целых четыре года. Нас с ней связывает кое-что большее, чем просто совместная служба, я обязан ей жизнью и … в общем, я поступлю по-своему и я надеюсь на ваше благоразумие. Потому что, во-первых — я это делаю ради неё, а во-вторых — я физически сильнее и терять мне в принципе уже нечего! — С этими словами, Бунн беспардонно сгреб Энн в охапку, перекинув её себе через плечо, и направился к выходу, не обращая внимание ни на ошеломленного Натана, ни на мычащую вырывающуюся девушку, изо всех сил колотящую его по спине.

— Куда ты её тащишь, Бунн?! — оббежал его спереди Натан, намереваясь преградить ему дорогу.

— Я увожу её с собой, на Креш. Пусть послужит со мной Империи в самой северной точке этой планеты. Её нужно встряхнуть, изменив естественными условиями её реальность. С собой справиться сможет только она сама, чтобы остаться собою! Лучше соберите её вещи и упакуйте лекарства! Прошу, Натан, не заставляйте меня идти на крайние меры, предупреждаю, я могу быть слишком неуравновешенным!

Натан ещё раз взглянул на вырывающуюся в немой истерике Энн и тяжело вздохнув, уступил этому молодому человеку, так яростно защищавшему его сестру.