Целый месяц я не слышала о нем ничего. Нигде с ним не пересекалась, специально не искала встреч. Старалась гнать все мысли о зеленоглазом наглом брюнете, безжалостно похитившем мое сердце и разбившем его. О том, кто беспощадно вырвал ту часть меня, которая только жить начала. Собственно, он тоже не горел, по всей видимости, желанием встречи со мной. И слава богу!

Безумно благодарна Элизабет за то, что вся подготовка к мероприятию, которое состоится со дня на день, не требует личного присутствия на работе, иначе я бы могла случайно столкнуться с Хьюго в аукционном доме. Да, собственно, и сам аукцион по счастливому стечению обстоятельств состоится в другом месте, ликвидируя все возможности случайного пересечения.

Чертовщина! Мысли снова стали заполнять голову воспоминаниями, пока я стою и потихоньку привожу себя в порядок в ванной комнате. С самого начала нужно было не вмешиваться ни во что, ведь предчувствовала неладное. Прекрасно осознавала, что за все дорого заплачу. Беда только в том, что мой долг превысил основной лимит, а кредит в любовных делах не выдают. Либо все, либо ничего. Ах, да. Мне же в принципе и выдали деньги, вот только я их не приняла, ибо расплата за все содеянное ждала далеко не материальная. А теперь… Теперь нужно как-то жить дальше, заплатив за свою нелюбовь к одному и за предательство другого всем тем, чем жила и дорожила.

Периодически меня охватывает странное чувство… не знаю, как это самой себе даже объяснить. В какие-то моменты тело обдает невидимым жаром, тут же накрывая леденящей волной, как будто бросая в саму агонию. В такие моменты сердце беспрестанно колотится с немыслимой скоростью, а тело начинает дрожать. Паранойя, похоже, началась. Пора и мне обратиться к психиатру. Или сразу… в дурдом.

Наш диалог с мужем, исключая сегодняшнее утро, можно смело свести к утреннему приветствию и вечернему молчаливому киванию головой. На этом все. Если бы не мой сон, Дэвид, скорее всего, далеко не скоро бы завел подобный диалог, поинтересовавшись моими делами.

Однако сил больше нет ни на что. Открыв мне глаза своим поступком, Хьюго на самом деле очень даже помог, ибо данная ситуация с моим ребенком могла затянуться неизвестно на какой срок. Жизнь и так превратилась в бесконечные руины «счастья и благополучия». Несмотря на свою душераздирающую адскую боль, я готова принять, нет, уже приняла собственную жестокую реальность. Если бы не она, то не было бы конца всем противоречивым мыслям и ужасным проступкам, а последствия бы возрастали с каждым разом все сильнее, пагубно отражаясь не только на мне, но и на моих близких людях, которые не заслуживают ничего подобного. Все закончилось бы наверняка слишком плачевно. Растеряв всех своих близких, я лишь приобрела головную боль в виде каждодневных усердий все наладить и бесконечного потока самобичевания. Как говорила моя бабушка Маргарет: «Все, что ни делается — все к лучшему».

Кручусь как белка в колесе, постоянно пропадая за работой, тем самым хоть как-то себя отвлекая. Более и менее разобравшись со всеми документами, стараюсь выложиться на все сто процентов, чтобы продемонстрировать свой профессионализм на предстоящем аукционе. Подобранным лотам сделала самую что ни на есть привлекательную рекламную презентацию, которую безоговорочно утвердил наш заказчик. Поскольку выставка посвящена первым изданиям комиксов и новеллам моего мальчика, моего Джеймса, это тоже безумно заинтересовало. С упоением наблюдала, как он в охотку помогал сортировать коллекции, рассказывая о комиксах различные подробности и интересные факты, что удивило меня не на шутку.

С Джеймсом стали более и менее благополучно налаживаться отношения. Как ни странно, но мой мальчик постоянно проводит время то со мной, то с мужем, как будто поровну делит свое внимание между нами, чтобы не было никому обидно. Джеймс — золотой ребенок. Сегодня его заключительная консультация с врачом, который проверит психическое состояние ребенка.

Мой сын вернулся в команду. Да, все обстоит именно так. По совету мистера Кроуфорда, мы с мужем решили, что так будет проще вернуть его в привычный мир, учитывая то, что речь к нему вернулась полностью. Не сразу, конечно, а только после того, как он заговорил со мной в доме Эммы, буквально спустя пять дней. Но и это огромный, я считаю, прогресс, просто-напросто титанический. Сложно, конечно, ему адаптироваться вновь в спорте, ведь пропущенные тренировки сказались на его физической форме. У мальчишек в команде все строго: пропустил хотя бы день тренировки, считай, не в форме. Однако и это не пугает, поскольку главное — это то, что мой ребенок счастлив, здоров и восстанавливается гигантскими шагами. А это означает лишь одно, что счастлива и я сама…

Указав на одном из лотов присвоенный ему порядковый номер, решаюсь отложить его в комод, чтобы позже продолжить работу. Открываю ящичек, не рассчитав силу, и он с грохотом падает на пол.

— Ну что за косорукая?! — шепчу себе под нос.

Собирая с пола спальни разбросанные документы, замечаю, что под кровать случайно угодила какая-то бумажка. Нашарив ее рукой, достаю пропажу, приближая бумагу на свет, чтобы внимательнее рассмотреть, что на ней.

— Господи!

В руках оказывается фотокарточка, на которой была изображена я, Дэвид и совсем крошечный Джеймс. На снимке ему всего лишь полгодика. Счастливые… Я держу своего мальчика, нежно прижав к груди, а муж, обняв меня крепко за талию сзади, широко улыбается, смотря на камеру счастливыми глазами.

Перевернув снимок обратной стороной, провожу указательным пальцем по дорогой сердцу надписи: «Я безумно люблю вас, Джози. Спасибо за сына! Вы моя семья! Твой Дэвид».

Не заметив, что щеки вовсю полыхают огнем, и по ним скатываются непрошеные слезы, прижимаю фотокарточку к груди. Приложив голову к согнутым коленям, сижу неподвижно на полу, слушая, как стрелки часов отбивают один за другим удары, ознаменовав, что прошла минута, а затем еще одна, и еще…

— Мне очень жаль, мам, — испуганно поднимаю голову, увидев своего мальчика, переминающегося с ноги на ногу, который стоит в дверном проеме нашей… моей спальни. — Прости меня, пожалуйста. Я не хотел, чтобы ты плакала из-за меня, — малыш, опуская голову к низу, присаживается рядом со мной на пол, грустно смотря куда-то в пол. — Это вышло случайно. Я не хотел говорить тебе, что хочу быть только с папой. Просто я подумал, что он будет совсем один, а у тебя есть Хьюго. Он мне нравится, но я не хотел бросать папу.