— Ты помнишь Кинану и Капро? Протяни руку. Коснись их.

Широко раздувая ноздри, Кинана двинулась ко мне. Я протянул к ней руку, в ответ она протаранила мою ладонь и скользнула вдоль моего тела. Успокаивающее ощущение бегущей воды затопило мои вены.

Лина рассмеялась.

— Должно быть, ты ей нравишься. Я никогда не видела её такой счастливой.

Проведя пальцами по чешуе Кинаны, я посмотрел на тёмные тени, скрывающиеся среди деревьев.

— Значит, это царство только для твоих тварей? Или сюда могут приходить другие Заклинатели?

— Все твари приходят в одно и то же царство, хотя крайне редко можно встретить тварей, которые не принадлежат мне, — она помолчала, глядя вдаль, на горизонт. После нашей неожиданной схватки со Скорпексом ни кто из нас, казалось, не горел желанием считать себя в безопасности. — Сюда могут приходить и другие Заклинатели. Это царство бесконечно. Столкнуться с одним из них практически невозможно, если только они не являются частью твоей семьи.

Вот оно. Ещё одно откровение из её прошлого. Мне оставалось лишь надеяться, что это не свежий шрам на зияющей ране.

— Семья?

Она кивнула. Кинана оставила меня и свернулась калачиком рядом с Линой. Тяжёлое молчание, изредка прерываемое тихим рычанием зверя, повисло между нами. Краем глаза я наблюдал, как она нервничала. Она подняла подол своей туники и откинула волосы с шеи, только чтобы снова перекинуть их вперёд.

Наконец она вздохнула.

— Родители умерли, когда мне было четыре года, — вращая кольцо вокруг пальца, она смотрела только на пруд перед собой. — Они пытались приручить тварь, которая была им не по силам, и потерпели неудачу. Такое случается. Так или иначе, моя тётя взяла меня к себе. Но когда она умерла...

Её твари прижались ближе, обеспечивая то утешение, которое она могла получить от простого контакта. Что-то почти бесспорное внутри меня умоляло сделать то же самое. Вместо этого я сплёл пальцы вместе.

— Кост прав, большинство Заклинателей никогда не покидают Хайрат. У меня и в мыслях не было, что однажды покину его. Но мне было шестнадцать, когда умерла тётя, одна в доме со слишком большим количеством комнат и недостаточным количеством тел. Конечно, у меня были свои твари, но... это не то же самое, что прикосновение человека.

Она посмотрела на меня с самой грустной улыбкой на губах. Её радужки затуманились стеклянным блеском, и у меня перехватило горло. Ветви, растянувшиеся по её лицу, начали отступать, исчезая на шее.

Я не осмелился спросить почему, не тогда, когда она наконец-то решилась открыть завесу своего прошлого.

— И тогда ты ушла из Хайрата? Когда умерла твоя тётя?

Тила, обезьянка из поезда, забралась к Лине на колени. Лина погладила её по животу, пропуская мех между пальцами.

— Нет. Я влюбилась в мужчину из Совета.

— Ах.

— Да, — она коротко выдохнула. — Мне было восемнадцать, и он должен был стать ответом на мои молитвы. Добрый и умный, и, несомненно, самый сильный Заклинатель, которого я когда-либо встречала. Его твари могли существовать за пределами королевства неделями, даже месяцами, питаясь его энергетическими источниками, — её взгляд вернулся к пруду, глаза остановились на ряби воды, которую создавал Капро своим раздвоенным языком. — Какое-то время мы были счастливы. Точнее, шесть лет. Но однажды я нашла умирающее... существо, прикованное цепью в клетке под его домом. Тварь, которую никогда не удавалось приручить ни одному Заклинателю. Это уничтожило меня.

Придвинувшись ближе к ней, я положил руку на землю в нескольких сантиметрах от её ладони. Ещё больше чернил исчезло, растекаясь по её плечу.

— Что-то из Китского леса?

Она покачала головой.

— Нет. Боги, зачем я тебе это рассказываю?

— Лина, всё в порядке. Ты можешь мне рассказать.

Я пальцами коснулся её. Маленькая, иррациональная часть меня хотела заключить её руки в свои. Я хотел столько всего сделать, и в этом не было никакого здравого смыла. Она уставилась на место, где наши руки встретились, потом она выдохнула ещё раз.

— Это был человек, Нок. Мужчина, — её голос дрогнул.

Человек. В моей голове зазвенели тревожные колокольчики. Разве не в этом обвинил Лину Заклинатель из таверны?

Она прочистила горло и продолжила:

— Я никогда не смогу пойти на это. Ты хоть представляешь, каково это будет? Контролировать другого человека?

Живот скрутило, и кровь в моём теле стала холодной. Да, я могу себе это представить. Я не умел этого делать, но был свидетелем. Ужас лишить кого-то свободы воли… Я мог понять, почему это было незаконно, особенно для расы людей, обладающих способностью очаровывать.