… Второй круг, это по сути своей старшие офицеры, в бою командуют паладинами из двух нижестоящих кругов… …В первом круге состоят всего сорок паладинов. Самых влиятельных и могущественных, часть из которых занимает самые важные для Иритилла военные, и гражданские посты. Легендарные воины вроде Обсидианового Рыцаря, генерала Карстена Строцкого,Cелиссандры Утренней Зари и много кого ещё …

(Автор долго разглагольствует о фанатичной верности, и готовности рядового паладина отдать жизнь за идеи лордериона, и жестокого Мастера в частности, чьи методы и мораль (а точнее, её отсутствие) он поливает вёдрами критики. Приправлено всё это дело идеями о мировом заговоре высшего круга, что жаждет ещё больше власти, и личными теориями автора о бессмертии лордов.)

… Обучение хотя бы одного паладина, это очень длинный и трудоёмкий процесс, который до недавнего времени держался в строжайшей секретности. Но вашему покорному слуге выпала уникальная возможность лично понаблюдать за этим, прикоснуться к тайне, покрытой пылью трёх сотен лет войны…

… Всё начинается в «башне паладинов», куда приводят всех претендентов, что сумели пройти теоретические экзамены в Академии. Там, под чутким контролем врачевателей и чародеев-сноходцев, претендента погружают в глубокий летаргический сон. После, подключают к особому механизму, подающему в кровь спящего странного характера жидкости, что варьируются в зависимости от расы будущего паладина… (И снова десятки теорий о том, что же это за зелья и отвары, которыми накачивают бедных претендентов.) …

… В спящем состоянии претендент проведёт около пятнадцати лет. Как объяснил мне приставленный ко мне паладин-наблюдатель (не знаю, насколько правдивы его слова): «находясь в летаргическом сне, будущие паладины сражаются с тысячами разнообразных противников в собственном подсознании. Именно эта полоса испытаний с иллюзорными битвами и называется «Тропой». Зелья и отвары, что попадают в кровь спящего, изменяют и усиливают структуру его тела и помогают ему пробудить «Искру», даже если до этого момента претендент вовсе не имел магических способностей. Таким образом будущие паладины набираются опыта на практике, оттачивая личные таланты и навыки боевой магии, формируя собственный, индивидуальный стиль ведения боя, не подвергая себя и окружающих ненужному риску».

Как я позже узнал, риск всё же присутствует, и риск серьёзный: претендент может погибнуть во время испытания из-за непредвиденной и окончательной остановки сердца. Возможны серьёзные повреждения нервной системы, или полное выгорание нервных окончаний. А если он проснётся раньше, чем испытание будет пройдено до конца, то живущим три сотни лет паладином ему не быть. Он может остаться калекой, а все те годы, что он провёл во сне, ему никто не компенсирует…»

Профессор Зивушш Варесска: «Длань Бессмертных».

535 год от основания Серой Академии.

(Преподаватель естествознания в «Белом Институте»* (Саррим). Известный противник идей лордов.)

В большом кабинете c единственным, плотно зашторенным окном, было темно, как в могиле. Свечи в серебряном канделябре освещали лишь ничтожную его часть. Второй лорд сидел в резном кресле, уставившись на пробирку с красной жидкостью в руке. Ещё несколько похожих лежали на письменном столе перед ним: кровь и костный мозг. Тени от мерцающих огоньков тревожно тряслись на его лице. Уставшие глаза не моргая наблюдали за жидкостью.

Он в очередной раз поднёс к пробирке руку, окруженную желтоватым сиянием сканирующего заклинания. Но как и несколько предыдущих попыток, эта тоже ничем не увенчалась. Мастер с сожалением отложил пробирку к остальным.

«Это постепенно начинает надоедать… Простая кровь, почти здорового человека. Даже мой язык ничего не чувствует, только лёгкую примесь тёмной энергии… Не как у вурдалаков, или оборотней. Эта чище и больше напоминает кровь фавна. Ничего сверхъестественного.» — он достал из лежащей рядом с креслом сумки массивный медицинский шприц. — «Костный мозг разочаровал ещё сильнее. Абсолютно ничего, что за неудача?..» — вставил пробирку в патрон шприца и закрыл механизм. — «Ну… Мне ничего больше и не остаётся. Даже Освальд, со своей тягой к экспериментам, не рискнул бы пойти на такое…»

Он сорвал с левой руки бинты, где от ожогов не осталось и следа, затем без промедления вколол в вену всё содержимое пробирки. Повертев рукой и так и эдак, никаких явных изменений Мастер не ощутил.

Наконец, почти окончательно разочаровавшись, он сорвал с себя рубашку и встал в центре кабинета. Закрыв глаза и сложив руки на груди, лорд погрузился в транс. Перед ним предстала картина его физического тела, всех его слоёв и частей — от мышечной системы, до мельчайших нейронов в мозгу, не перестающих пропускать сквозь себя электрические импульсы.

Влад заглянул в руку, в которую недавно ввёл кровь Вальдо. И эффект наконец-то проявился: клетки тела в этом месте начали меняться. Активно впитывая в себя инородную жидкость, они становились более гибкими и податливыми для изменений. Лорд наполнил руку энергией, заставил клетки множится, попутно корректируя их рост и изменяя структуру. Растянул и уплотнил кость, удлинил и укрепил ногти. Кожу смешал с уже знакомой ему формулой упрочнённого хитина. В конце наростил мускулатуру.

Вернувшись в реальность, Мастер взглянул на свою конечность, которая уже совершенно не напоминала человеческую — длинная, мощная лапа, покрытая хитиновыми пластинами, с массивной, когтистой кистью на конце. Такой можно гнуть подковы и рвать на части закованных в латы воинов.