Я с тоской посмотрела на последнюю монетку, но выбрала таки фуникулер. Отправляться на скрежечущих лебедках я не рискнула — а пешком просто не дошла бы. Спустя полчаса мы уже стояли в самом низу а я трясла головой и терла глаза, пытаясь избавиться от оглушившего меня шума, пара, ругани, скрежета металла, толп, красок и непривычной архитектуры.

И до меня дошло, что имел в виду Фей, когда описывал Тетфорд как «сердцевину огромного механизма».

Паучок, довольно вялый последнее время, вдруг ожил и радостно застрекотал, а я не могла у него не спросить неуверенно:

— Какие планы у тебя… здесь?

— Найти своего создателя!

— А не мог бы ты, — я смутилась, — помочь мне сначала устроиться и…

Черт, вот как это произнести? Я так и не разобралась, в каких мы с ним отношениях, да и вообще пугалась… разбираться. Свыкнуться с мыслью, что мой единственный друг — кусок железа с душой паука и магическим мозгом было все еще трудно.

— Раздобыть еще монет? — издевательски уточнил понятливый Фей.

— Да, — выдохнула.

— Помочь с платьем? — сарказм сделался прям явным.

— Да, — подтвердила.

— Отыскать дворец?

— Нет, — буркнула, задирая голову, — Я его и отсюда вижу.

— Ладно, помогу. Но во дворец с тобой поеду.

— Чучелом или тушкой?

— Чего?

— Ничего, — вздохнула. — Слушай, бал же завтра?

— Да.

— Давай найдем хоть какое жилье! И горячий суп. И баню… или что у вас тут из общественных помывочных. Я двигаться не могу, а за возможность помыться и лечь на обычной постели готова убить. Повозись со мной еще немного, а?

— Вот так с вами женщинами и происходит — сначала руку подашь, а потом не заметишь, как у алтаря очнешься.

Я опешила. А потом задумалась о личности создателя этого артефакта. И осторожно уточнила:

— Слушай, а ты уверен, что душа у тебя паучиная? Рассуждаешь как…прожженный женоненавистник.

— Да все вы одинаковые, — смешно взмахнул он лапкой, а я закатила глаза. С паучихой меня еще не сравнивали.

Осторожно сняла его с плеча и поставила на каменную кладку мостовой. И восхитилась спустя час, когда получила еще одну монету:

— Добытчик мой!

С кроватью, супом и помывочной вопрос решился быстро. Я просто зашла в первый же чистый на вид постоялый двор с громким названием «Огонь и Железо» и за сребряк получила в свое распоряжение отдельную комнату, питание и возможность отмокнуть в горячей воде в специальной купальне, где пыхтела дородная печь и даже были разные моющие средства.

Есть. Долго спать. Мыться, — пробормотала, шалея от счастья и выполнила все именно в такой последовательности.

А теперь стояла в гордом одиночестве в комнате, завернутая в простыню, и смотрела на выданные паучком шарики.

Неужели как в той сказке про орешки для Золушки? И в них каким-то образом прячутся мои наряды? И что надо делать?

Раздавить? Съесть? Открыть?

Тут же вспомнился анекдот про русского, который в пустой запертой камере один титановый шарик сломал, а другой потерял.

Как назло, паучка рядом не было… а нет, появился таки. Пролез в оконче, привычно забрался на меня и спросил:

— Первый раз, да?

— Первый, — кивнула, — Подсказывай.

— Надо растереть между ладонями, потом подуть — он активируется от тепла человеческого тела и дыхания.

Выполнила и едва не отшатнулась.

Нет, на меня не выпрыгнул роскошный наряд. Но даже тот факт, что в воздухе повисла иголка с полупрозрачной извивающейся ниткой изрядно напугал.

— Я… шить должна что ли? — прошептала.

— Указывать, — снисходительно пояснил паучок, — это волшебная вещь — все что ты опишешь воспроизведет.

— Э-э…

Я была в недоумении. Вроде планшета в сочетании в 3D принтером?

— Эй, ты чего стоишь?! — почти гаркнул Фей. — Она действует всего две минуты!

— Б…ть, — я не сдержалась, а иголка недоуменно дернулась. Зажала себе рот ладонями, чтобы не получить лишнее, а потом выдохнула.

— П-платье…

— Ей конкретнее надо! — поторопил мой противный дружок.

— Белое! Тут в цвете…Красный… нет черный… ой. Длиннее, нет короче, шнуровка… а рукавчики? И бархатная вставка… Сапожки… Золотом по краю…корсет… тьфу, корсаж…А-а-а!

Игла истерично металась по пространству комнаты, проявляя в объеме, реальном времени — и искаженном виде — все что я говорила, а я истерично металась рядом, понимая, что фиг могу описать свою задумку — более того, я ее додумать не успеваю даже.