Попыталась снять мешок, поерзать — так, ради общего настроения — что-то спросить. Но меня довольно резко одернули и дернули и еще плотнее натянули на голову ткань. Даже не сбиваясь с ритма скачки.

Упасть и зарыться в песок? Посреди пустыни?

Ага, очень умно.

— Паучок? — шепнула я, осознав вдруг, что он со всеми этими пертурбациями мог куда-нибудь свалиться. И выдохнула облегченно, услышав знакомый писк.

Общение мы не продолжили. Даже не потому, что я не хотела раскрывать присутствие Фея. Просто меня так болезненно и быстро трясло в седле, что я рисковала откусить себе язык каждый раз, когда открывала рот. И это продолжалось… долго. Продолжалось и продолжалось…

С меня уже натурально текло, болело все тело, в горле пересохло, голова кружилась. А пытка лошадьми все не заканчивалась. И когда животное все-таки остановилось и меня довольно грубо стянули с него, я просто упала беспомощным кульком на землю и расплакалась.

Может похитители поняли, что мне совсем хреново… потому что резко сдернули мешок, и, не давая проморгаться на все еще ярком солнце — был день? вечер? — подхватили на руки и поволокли куда-то.

Внутрь помещения?

Я бесполезно осела посреди шатра-кибитке и, поскуливая от боли, растерла лицо, руки, ноги, вытянулась наконец… прямо на полу, на роскошных коврах. И так и осталась лежать, изумленно глядя наверх.

Надо мной был… небосвод. Рисованный. Такой, как если бы его рисовал фэнтези-художник — звезды, темная ночь, перетекающая в яркий полдень, сияющее солнце, которое держало в клешнях животное, напоминающее скорпиона, изумительной красоты то ли буквы, то ли иероглифы, покрывающие орнаментом огромные поверхности.

Медленно села, рассматривая и остальную часть довольно тесного пространства.

Пестрый ковер с ярким ворсом.

Кованый сундук и железные банкетки с разноцветными подушками.

Огромная круглая кровать за легкими газовыми шторами и ширма с металлическими пластинами, из-за которой угадывалась кадка-ванна.

И низкий столик с фруктами, кусочками чего-то зеленого, кувшином, бутылями, многочисленными кубками и цветами.

Я подползла к нему, принюхалась к жидкости в кувшине, а потом залпом выпила несколько кубков чистой воды. И смогла спросить, наконец:

— Это все… что?

— Кочевники, — пропищал паучок, соскользнул с моей руки и забился среди фруктов.

— А я…

— Добыча?

— Ты не уверен?

— Смутно помню.

— Но как?

— Выкрали.

— Это я понимаю… просто почему я?

Наряд подходящий, — философски отметил паучок мой вовсе не подходящий наряд. Он был уже местами порван, грязен и, определенно, пах не слишком приятно.

— Погоди… думаешь меня заметили там? На станции? — я припомнила местных джигитов, — Или… это все Леон? Он поставщик вот таких недалеких девиц? А я что… ценность? Ну, в смысле здесь ценятся белокожие девы из соседних королевств? — засыпала я паучка вопросами.

— Да откуда я знаю! — малыш сделался раздраженным, — У меня не больше понимания, чем у тебя!

Нас прервали.

В шатер впорхнули молоденькие девочки — наподобие тех, что заплетали меня — запричитали на своем языке, сдернули в одно мгновение с меня все тряпки — даже белье — и как бы я ни отбивалась и не краснела, подсунули под меня натуральный горшок, а потом уложили на гладкую и низкую каменную кушетку, которую я не сразу заметила.

И принялись мыть и тереть на ней, подтаскивая ковшы и ведра, взбивая прямо на мне воздушную пену, натирая какой-то наждачкой и тут же маслом, промывая слипшиеся от песка волосы над тазом, массируя со всех сторон, так что я впала в полную прострацию… Затем обернули в горячую простынь и усадили в ту самую лохань-ванну, где уже была набрана благоухающая и темно-молочная вода.

Возражать я перестала еще на первых этапах.

А в этот момент поняла, что давно не испытывала такого восторга.

Правы многочисленные коучи — хочешь почувствовать себя счастливым, побудь сначала несчастным.

Девицы даже умудрились впихнуть в меня те самые зеленые кубики — они, как ни странно, не были сладкими, а очень даже освежающими и питательными — а потом и выдали мне что-то вроде холодного вина со специями.

Кайф.

И то, что вовремя упорхнули, оставив окончательно расслабляться — тоже.

Вопреки собственным предположениям, вскоре я почувствовала себя не сонной, а возрожденной. Бодрой и достаточно энергичной, чтобы потянуться и вылезти из уже едва теплой воды.

На контрасте воздух чувствовался прохладным. Я потянулась за предусмотрительно оставленной простынью… вздрогнула и резко обернулась.

Показалось?

Будто одна из шкур или из чего были сделаны стены колыхнулась… И взгляд…

Завернулась побыстрее и вышла из-за ширмы.

— Фей? — позвала негромко, но мне никто не ответил. Паучок по своей привычке решил обследовать новое пространство, а я почувствовала себя немного неуютно, оставшись одна.