Буба расправился с одним из чудовищ, и сейчас с переменным успехом боролся с оставшейся парой. Огненный шар сорвался с моих рук, поставив финальную точку в этой потасовке. Взрыв разметал куски тварей по округе, не причинив моему демону никакого вреда.

— "Он рядом, Хозяин… я чую его ярость… и страх… Хозяин" — Буба подбежал ко мне, занимая место чуть позади. Мы оба отчетливо видели угольно черный силуэт ящера, приближавшийся к нам с неотвратимостью самой смерти во плоти.

— Он боится нас, Буба? Так давай укрепим его страх… — прикинув запас времени, до схватки с кадавром, мы развернулись и что было сил побежали к реке, на ходу обмениваясь идеями и деталями нашего плана.

Земля вздрагивала с каждым мгновением, что приближало нас к реке. Выбрав подходящее место, мы остановились, обернувшись лицом, к порождению скверны. Монстр, почуяв близость добычи перешел с бега на прыжки, набирая скорость да сокрушительного удара.

Буба вышел вперед, принимая свою боевую форму. Они были чем-то походи. Оба огромные, с массивными хвостами и покрыты чешуей и шипами. Только демон пылал внутренним пламенем, озаряя огненным ореолом и поджигая все вокруг, а кадавр оставлял за собой след, дурно пахнущей жижи. Увидев это, я понял, почему нам так и не удалось оторваться от этого порождения скверны. Хромец накачал свое творение таким колоссальным количеством силы, что неспособная удержаться в теле чудовища, скверна в буквальном смысле выплескивалась наружу, оскверняя и обрекая на смерть и разложение все живое.

И вновь мы стоим лицом к лицу с несущимся на нас чудовищем, вновь ждем последнего момента, для одного удара, что решит судьбу всей схватки. Буба широко расставив ноги, выпускает когти и издает гортанный рев, вызывая чудовище на честную схватку. Кадавр низко наклоняет бронированную морду, отрывая от земли передние лапы и расставляя их в стороны. Я ломаю печать на свитке, что так и не выпустил из левой руки…

За мгновение до столкновения двух чудовищ, порождения пламени хаоса и творения скверны, Буба с хлопком исчезает, возвращаясь в печать, и в том месте, где мгновение назад стоял демон, вскипает земля. Навстречу чудовищу вырываются каменные пики, создавая непроходимый и несокрушимый частокол из гранита. Масса и скорость кадавра в этот раз играли на нашей стороне. Тварь со всего разгона напоролась грудью и брюхом на полдюжины гранитных зубцов и остановилась, задрав башку к небу и заревев от боли. Даже шкура саламандры, не смогла выдержать столь сокрушительного столкновения.

Закончив реветь, чудовище повернуло пасть в мою сторону и извергло из себя поток смрадной кислоты. Я попытался увернуться от буро-желтого потока, но все равно попал под кислотный удар. Защитная пелена Морейна затрещала, поглощая вредоносное действие заклятья и мелодичным звоном оповестила об окончании своего действия, даруя еще несколько мгновений безопасности.

Выхватив из кармана одно из подаренных Луэллой зелий холода, я подкинул его в воздух и усилием воли швырнул телекинезом прямо в тварь, что окончательно завязла на остриях каменных пик. Не дожидаясь развязки, я побежал к спасительным водам реки, течение которой уносило бурые, кислотные пятна. Уже оторвавшись от земли, стараясь войти в воду так, как учил меня Следопыт, руками вперед, чтобы как можно быстрее уйти на глубину, меня ударил в спину поток морозного ветра, впрочем лишь придав мне так нужное сейчас ускорение…

Вынырнув на поверхность и немного отдышавшись, я обернулся назад и с удовольствием увидел массивный кусок льда, в глубине которого просматривался силуэт чудовища. Вряд ли даже такое мощное зелье способно надолго задержать этого монстра…

Воды реки, совсем недавно освободившиеся ото льда, вытягивали живительное тепло моего тела, сковывая движения и лишая сил. "Движение — жизнь" — говорил нам с братом Охотник, выводя нас на зимние охоты в особо лютые морозы. Превозмогая холод и накатывающую сонливость, я погреб к противоположному берегу, позволяя течению сносить меня ниже, все сильнее увеличивая расстояние между мною и монстром.

С противоположного берега послышались голоса людей и топот конских копыт. Рядом с моей головой, в воду плюхнулся первый арбалетный болт, затем еще и еще… Меня ждали… Полдюжины всадников, одетых в цвета барона Фарли, видимо часть засады, что поджидала нас за мостом. Набрав побольше воздуха в легкие, я нырнул, скрываясь от людских глаз.

Отдавшись на волю течения и экономя силы и дыхание, я поплыл вниз, думая лишь о том, как выбравшись на берег разведу самый большой и жаркий костер в своей жизни, даже если для этого придется сжечь вообще все вокруг.

Легкие горели словно набитые раскаленными углями, когда моя рука наконец нащупала дно реки, уходившее кверху. Оттолкнувшись ногами, я устремился к поверхности, к свету, что обещал тепло и глоток свежего воздуха. Тот вздох я не забуду никогда. Не помня свой первый вздох в этой жизни, я точно знал в тот момент, что не было мига слаще и долгожданнее.

Выбравшись из воды на пологий берег и стараясь слишком громко не стучать зубами от холода и унять дрожь во всем теле, я пополз к ближайшему кустарнику, что мог хоть как-то укрыть меня от чужих взглядов. Затаившись в своем, ненадежном укрытии, я посмотрел на противоположный берег реки. Там, где произошла схватка с чудовищами, разгорался вялый пожар, из центра которого в небеса уходил столб буро-желтого дыма.

— "Чудище пытается растопить лед, своей кислотой, Хозяин… И к нам приближаются смертные, что стреляли в нас с берега, Хозяин…" — мысли Бубы заставили меня оторвать взгляд от противоположного берега. По дороге, тянувшейся вдоль реки, отделяя обжитые земли свободных баронств от границы Темнолесья, в нашу сторону двигался смешанный отряд.

Полдюжины всадников, с головы до ног закованные в броню из металла, возглавляли уже знакомый нам пестрый сброд. Среди сектантов то и дело мелькали красные колпаки. Слышались повелительные окрики и щелканье ударов кнута. Завершала процессию массивная повозка, что тянули за собой худые изможденные люди, одетые в жалкие обноски. На повозке возвышался тучный человек, облаченный в алый плащ.