С каждым шагом Хромца кошмарная какофония звуков, что были уместны лишь для самой темной камеры пыток, становилась все громче, заполняя окружающий меня мир, сузившийся до этого темного коридора. Вопли и стоны, хруст ломающихся костей, и мерзкий смех истязателей, глумившихся над своими беззащитными жертвами, пытались полностью поглотить мое сознание, лишить способности здраво мыслить, подавить волю к сопротивлению. Из последних сил, я поднял голову, взглянув в лицо своего врага и понял. Как только Хромец дойдет до того места, где я корчусь от боли и ужаса, моя жизнь прервется…

— Ты все-таки попался… мерзкий мальчишка… Как долго я ждал нашей встречи… — голос колдуна низкий и хрипящий словно сочился злорадством и ликованием.

— Ты не смог пройти мимо того места, где я лично пытал и убил твоего отца! Он оказался никчемным и бесполезным куском мяса…, впрочем, как и ты сам. Мой господин, Великий Нечистый, одарит меня своей силой и возвысит… Когда я преподнесу ему ваши с демоном души и твою голову на медном блюде…

Речь колдуна прервалась яркой вспышкой, что окутала меня ореолом пламени. Какофония кошмаров, наведенная колдуном, начала стремительно стихать, стены тоннеля меркли, с каждым мигом становясь прозрачнее и иллюзорнее…

Я открыл глаза, очнувшись на том месте, где меня застиг морок, сотворенный моим врагом. Бубы не было в материальном мире. Демон вернулся в печать, принимая на себя ментальный удар, защищая мой разум от действия морока. Но…

Со всех сторон на поляну выходили сектанты. Отвратительные рожи, несшие на себе следы болезней и порчи, оскаленные в хищных гримасах. Сжимая в руках корявое оружие, копья, топоры, дубины, а порою и просто кухонные ножи они окружали меня. Тишину Темнолесья разрывали гортанные выкрики вожаков, гнавших своих прихвостней на праведное дело, суливших большие награды тем, кто сумеет принести их господину мою голову. Я слышал звонкие щелчки кнутов и протяжное завывание оскверненных гончих.

Над моей головой просвистели несколько арбалетных болтов. Ощущение пролетевшей надо мной смерти, быстро привело меня в чувства, пробуждая во мне жажду битвы и праведного отмщения, тем… кто погубил мою семью.

— Место, где погиб мой отец, говоришь… — поднимаясь с земли, прорычал сквозь сжатые зубы я, поворачиваясь лицом к своим врагам. Их были сотни. Хромец собрал всех, кого смог, видимо решив поставить окончательную точку в нашей истории.

Настал момент истины, тот самый миг, когда в ход идет все, без остатка. Мое тело окружил ореол пламени хаоса, Буба отдавал мне все, что хранил в себе. Я слышал мысли демона, что жаждал крови и пламени, кровавой расправы над теми, кто посмел покуситься на жизнь и свободу хозяина.

Первую волна нападавших погибла почти мгновенно, испепеленная на месте потоком огненного дыхания. Поочередно ломая печати на свитках, я окружил себя кольцом пламени и отрезал сектантам пути к бегству оставшимися у меня огненными стенами.

— Вы думали, что загнали меня в угол, твари! Нет! Это вы сейчас заперты тут со мной и обречены ответить за свои злодеяния. — Преодолевая кольцо огня, на меня кинулась гончая. Опаленная магическим огнем, огромная тварь попыталась сбить меня с ног, целясь своей пастью в мою голову. Но недопрыгнув до меня совсем немного, чудовище замерло в воздухе. Смотря в глаза твари, я усилил нажим телекинеза, чувствуя, как под давлением моего заклятья хрустят и ломаются кости чудовища. Гнев и ярость, что сейчас бушевали в моей душе, придали новые силы не только огненной магии.

Оскалившись, я с удовольствием выдохнул поток пламени, превращая и без того подгоревшую тушу гончей в пылающий ошметок изломанной плоти и усилием воли, зашвырнул ее в первого порвавшегося мне на глаза красного колпака. Время обороны прошло, и сломав последнюю печать, я пробудил любимое боевое заклятье Вильгельма Звездочета.

Над поляной стремительно собиралась туча, в сердцевине которой разгоралось яростное пламя хаоса, годы назад заключенное в свиток талантом моего деда. Через мгновение, дневной свет померк и на головы сектантов обрушился поток огненных стрел, обращая теля бандитов в вопящие от ужаса и боли, живые факелы.

— Убейте колдуна, братья!!! И этот кошмар закончится!!! Именем нашего господина, повелеваю!!! — самый горластый из красных колпаков, прикрывшийся от огненных стрел куполом скверны, пытался организовать сектантов для последней, решающей атаки. Перехватив телекинезом одну из уцелевших тварей, я с силой запустил ею в вожака. Вращаясь и скуля туша чудовища, размерами не уступавшая хорошей лошади, врезалась в пузырь скверны, сминая колдовской барьер и того, кто несколько мгновений назад пытался кричать и повелевать…

Через крики паники и стоны боли, до моего слуха донесся треск дерева. К поляне приближалось нечто огромное. Воздух наполнил нестерпимый запах скверны, знакомый мне по схватке на речном берегу. Чудовище, сотворенное Хромцом, с каждой минутой сокращало дистанцию между нами. В этот раз не так быстро, как там на вольных просторах баронств, видимо не способное развить такую же скорость в густых зарослях Темнолесья. Но в любом случае, времени, до его появления оставалось совсем немного.

Сотворив разом пятнадцать стрел хаоса, и опустошив запас простых заклятий огня, я тщательно выбирал цели для ударов. Первыми пали оставшиеся гончие. Эти твари, были слишком быстры и опасны, для того, чтобы оставлять их за своей спиной. Оставшиеся пол дюжины стрел, нашли свои жертвы в красных колпаках. Простое защитное колдовство было неспособно остановить мою магию, наполненную силой стихии перемен. Выжил всего один колпак, вокруг которого замерцало багровое сияние, видимо заклятья сопротивления пламени.