Она и не думала, что хоть кого-то обнаружит в глуши эльфийских земель, поэтому весьма удивилась, заметив на небольшом выступе, нависшем над озером, красивую беседку. Дойдя до нее, она познакомилась с хозяйкой, златовласой немолодой эльфийкой с крупными чертами и бледными голубыми глазами. За бокалом освежающего джулепа[9] отшельница рассказала Аделаиде, что раньше она была хранителем Дерева-Матери, но затем старейшины стали замечать, что дерево постепенно вянет, теряя с каждым годом свою живительную энергию. Вместе с ним теряли свое здоровье и долголетие и сами эльфы. Иерарх Астэриос тогда предположил, что причиной тому мог стать усилившийся со стороны Моря Спор ветер. И тогда хранительница Талиа попросила разрешения изучить это явление и, получив благословление Эльфийского Совета, принялась за свои исследования, результаты которого были неутешительными: зловредная зона, бывшая некогда прекрасным лесом, а затем после воздействия темной магии превратившаяся в мертвое грибное царство, с каждым годом все больше и больше разрасталась, и даже построенный людьми барьер не мог остановить Море Спор от захватывания все новых и новых территорий, лишь немного замедляя его темпы.

Талиа заметила вскоре волчонка, гоняющегося по поляне за молодыми орками. Она поинтересовалась, как его зовут, и Аделаида честно призналась, что еще не выбрала ему имя.

— Тогда я могу прочитать заклинание, и Дерево-Мать само даст имя твоему волку, а также подарит ему долголетие и силу, — предложила эльфийка.

Аделаида с радостью согласилась.

Талиа приготовила отвар из листьев раскидистого бука, растущего на поляне возле ее беседки, потом прочитала над зельем наговор, положила волчонка перед собой на траву и напоила его волшебным напитком. Сделав это, она приложила ладонь к его лбу и стала прислушиваться к шуму листвы.

— Его зовут Алойвия. Теперь он будет долго жить, не будет болеть, а в рост пойдет с утроенной силой, — улыбнулась Талиа.

Волчонок вскочил на ноги и продолжил как ни в чем не бывало гоняться за детенышами орков. Талиа пожелала путнице доброго пути, и Аделаида направилась дальше вдоль узкой кромки, разделяющей цветущие ароматные луга и бесконечную гладь огромного озера.

— Это был, безусловно, преинтереснейший рассказ о жизни Эльфийского Леса, — зевая, заметил краснолицый господин, — но каким образом все это относится к текущему делу? — он перевел взгляд с Аделаиды на внимательно слушающего рассказ пленницы судью.

— Это важно для того, чтобы мы могли составить полную картину того, что происходило до событий, в которых якобы — я подчеркиваю это, так как ничего еще не известно нам наверняка, — замешана сидящая перед нами женщина, — пояснил судья. Затем он заметил, что в повествовании обвиняемой присутствует много имен, поэтому убедиться в честности сказанных ею слов будет нетрудно.

Светлый эльф, внимательно вслушиваясь в повествование, немедленно подтвердил, что все, что подсудимая только что рассказала о своем пребывании на землях светлых эльфов, является абсолютной правдой и что проверить стоит лишь время, в которое происходили описываемые события.

— Хорошо, Вы посмотрели эльфийские земли, — заключил судья, — теперь, наверняка, путь Ваш лежал в Гиран. И по дороге Вы, я полагаю, не преминули наведаться в Дион, что было Вам по пути…

— Ваша Честь прекрасно разобрались в траектории моего маршрута, — отозвалась Аделаида. — Дойдя до эльфийского мостика, я еще раз поблагодарила стражей за радушие и направилась в сторону охотничьих угодий Глудио. Если до земель темных эльфов я добиралась через руины, то теперь я шла в сторону Диона через огромное горное ущелье. Дул такой сильный ветер, что двигаться приходилось мелким шагом, сопротивляясь уносящему напору. Наконец я выбралась на небольшую поляну, на которой раскинулся поселок дровосеков. Я огляделась: слева от меня, за горой, находилась знаменитая Башня Крумы, а справа за холмом — замок Глудио.

— Позвольте, я угадаю, — вмешалась в разговор женщина в военной форме, сидящая по левую руку от сэра Сэдрика, — Вы направились в сторону башни.

Аделаида улыбнулась, похвалив ее за проницательность.

— Мне оставалось лишь пересечь небольшую речушку, — уточнила она, — и я очутилась прямо на болотах, окружающих башню. Я действительно решила сначала наведаться в Башню Крумы и лишь потом отправиться в город. Идея ночевать на болотах меня не соблазнила, и я направилась в сторону высокого строения в надежде найти там укрытие.

По дороге Аделаиде приходилось сражаться с гигантскими насекомыми: осами и муравьями. По болотам блуждали темные духи, а единственными гуманоидами, отважившимися селиться в этом гиблом месте, были дикие племена стакато[10]. Башня, виднеющаяся в самом центре топей, была просто огромна — в густом тумане не было видно даже ее верхушки. Она сияла непонятным зеленым светом, но только подойдя ближе, Аделаида поняла, что это мерцали надписи на невиданном ей ранее языке, языке гигантов.

На входе Аделаиду встретила хранительница портала, которая сообщила путнице, что заночевать в башне — плохая идея и что она готова впустить ее внутрь с восходом солнца, а пока с радостью переправит в Дион. Аделаида согласилась: особого выбора у нее не было, к тому же она промокла и устала. Через секунду она уже была на главной площади Диона, если это можно было так назвать. Городок был крохотный и показался путешественнице проходным оплотом для путников, следующих в Гиран.

На улицах было пустынно. Аделаида нашла гостиницу и попросилась на ночлег. Нехотя хозяйка, полная усатая женщина в высоком засаленном чепце, предоставила ей небольшое подвальное помещение, ссылаясь на то, что все остальные комнаты заняты. Но уставшая путница была рада и этому. Она разделась и повесила вещи сушиться на ветхую ширму с наполовину стершимся цветочным узором, плюхнулась на груду тряпок в углу и уснула.