Спустившись с горы, Аделаида оказалась в лесной долине. Верхушки гигантских сосен шумели, плавно наклоняясь то в одну, то в другую сторону, словно бы танцуя; птицы пели в их ветвях, а из чащи доносился стук топоров — дровосеки уже принялись за работу. Группа уродливых гуманоидов показалась из-за деревьев и тут же скрылась меж скрипящих и стонущих стволов. Здесь, близ города, дикие племена не отважились нападать на людей, так как прекрасно знали, что вместо свежей плоти им придется отведать лишь сталь да серебро. Но это, по-видимому, не касалось местных злобных орков племени Тимак.

Один из этих огромных зеленокожих монстров вздумал напасть на бредущую по лесной тропе женщину, и Аделаиде выпал шанс испробовать свой новый меч. По привычке она начала читать ослабляющее заклинание, но с боевым, не магическим, мечом наложение заклятия было таким медленным, что Алойвия сам уже вцепился в ногу уродливого гуманоида, как только тот приблизился к его хозяйке на угрожающую дистанцию, и орк, сообразив, что его добыча не так проста, как ему показалось, с криком бросился в чащу. Аделаида специально оставила свой меч и кинжал в гильдии, чтобы изменить свои старые, привычные приемы обороны и атаки, и лишь растерянно глянула вслед удирающей добыче. Но со следующим орком она не растерялась и, увернувшись от его удара, пронзила гуманоида насквозь несильным, но выверенным ударом в спину.

Пока Аделаида вытирала первую кровь со своего меча, ее обступили несколько восторженных лесорубов.

— Вот так! Бей этих орков! Жизни нет от них! — выкрикнул один из них, тряся топором в воздухе, и остальные повторили его жест.

Аделаида поинтересовалась, отчего же никто не защищает рабочих от диких тварей, да еще и у самых городских стен.

— Да у нас с ними, типа, мирное соглашение, — выпалил другой лесоруб, худой и лысеющий, утирая нос рукавом грязной рубахи.

— Но эти тупые животные не знают чести! — снова выкрикнул первый, и толпа вновь поддержала его дружными возгласами.

— Их вожак, Гозмос, — снова вмешался худой мужчина, — совершенно плюет на все соглашения и одобряет нападения своих соплеменников не только на воинов, но даже на нас, мирных лесорубов, хотя управляющие Орена и так отдают им хорошую часть выкупа в виде домашнего скота и даже оружия. А они его против нас же и используют.

— Пора вырезать их всех!!! — не унимался первый, а толпа с топорами начала уже бесноваться.

— К нам, конечно, приставили охрану, — худой снова шмыгнул носом, пытаясь объяснить ситуацию, — но этого мало: по одному воину на два, а то и три места вырубки. Надо каждой группе дать по охраннику, и еще хотя бы по одному на лесопилку. Вступитесь за нас, миледи. Орки жалуются, что пришли другие племена и вытесняют их. Аделаида осмотрела группу крестьян с топорами. Конечно, они не должны сами себя защищать — у них своя работа есть.

— Помогу, чем смогу… — сказала воительница, похлопывая хлюпающего лесоруба по плечу, кивнула остальным и направилась дальше от города в сторону равнин.

Аллея тополей вывела Аделаиду к широкому тракту, следующему в Гиран. По правую руку от нее простирались непроходимые хвойные дебри, а левее — обширные равнины, принадлежащие ящерам. Люди-ящеры облюбовали это место после того, как были вытеснены с южных территорий. Их престарелый вожак Тэлкин привел свое племя в эти плодородные и обилующие живностью земли, и с тех пор силой дипломатии своих ярчайших лидеров и своей многочисленностью они и по сей день удерживали в своей власти огромную часть земель Орена.

Ящеры договорились с Военным Советом о разрешении рубить деревья по периметру своего лагеря взамен на дешевую броню и орудия труда, но вглубь территории проход посторонним был строго воспрещен. За этим тщательно следили выставленные по кругу поселения ящеров часовые. Люди-ящеры, обитающие под Ореном, являлись довольно продвинутым племенем в плане социального устройства — у них существовала четкая иерархия: от рабочих, охотников и собирателей до воинов, лордов и сюзеренов; было даже что-то вроде воспитательной и учебной системы для молодняка. В данный момент племенем правил шаман Терук, и он же, прекрасно зная человеческий язык, вел все переговоры с властями Орена. Поговаривали, что он даже обладал колдовской меткой и учился магии ветра у одного из человеческих чародеев, но военные уверяли, что это всего лишь сказки, так как примитивные гуманоиды не способны овладеть высшей магией.

Терук по молодости был добр и наивен: он заключил мирное соглашение с людьми и разрешил им беспрепятственно засеивать поля на равнинах, разводить пчел и проводить исследования. Но люди повели себя бесчестно и втайне начали вытеснять самих ящеров с насиженного ими места, за что поплатились полным запретом посещения этих земель.

По равнине до сих пор были раскиданы соломенные хижины земледельцев и разрушенные пасеки в память о временах, когда люди в который раз не смогли ужиться с дружественными к ним существами.

Аделаиде безумно хотелось побывать на равнинах. Ее манили яркие зеленые луга с растущими на них вековыми дубами, пышными кленами и стремящимися в небо высоченными липами. Не решив рисковать, она побрела вдоль дороги, то и дело пытаясь разглядеть хоть что-то за отделяющими равнины от тракта невысокими холмами и пригорками. В некоторых местах вдоль дорог стояли наемники-гноллы, охраняющие подходы к лагерю. Нанятые ящерами, они строго оберегали границы их поселения.

Заметив, что тени от деревьев начали укорачиваться, Аделаида опомнилась: к полудню ее ждали возле военной гильдии, а, прогуливаясь, она совсем забыла о времени. Посетовав, что оставила свиток телепорта в сумке, Аделаида сломя голову понеслась в направлении города. Она бежала быстро, стараясь не глядеть по сторонам. Солнце почти вошло в зенит. И тут из кустов прямо перед ней неожиданно выпрыгнул уродливый орк. Аделаида на бегу сразила его ударом меча, но словно ниоткуда на путницу набросились еще три или четыре зеленых верзилы. Пока воительница безуспешно пыталась бороться с тройкой воинов, Алойвия вцепился в посох похожего на скрюченное чучелко орочьего шамана в попытках вырвать из рук гуманоида его примитивное, похожее на палку оружие.