– Хм, хорошая идея, - согласился он.
– Сегодня поговорю с девчонкой.

– Воле, - муж переключил своё внимание с него на сидящего рядом молодого мужчину - румяного, сероглазого и симпатичного.
– Распорядись-ка, чтобы за домом Эгиля с сегодняшнего дня незаметно присматривали. Как только Хольден рядом появится - дайте мне знать.

Мужчина кивнул, быстро поднялся со скамьи и покинул дом.

Не успела за ним захлопнуться дверь, как слово взял, самый старший на мой взгляд из кайгенов. Я так решила только потому, что в заплетённых у него на висках косичках виднелась седина, хотя на лице не было морщин и старым оно совершенно не казалось.

– Раз уж о соли разговор зашёл, то давайте обсудим торговлю с другими кланами. На прошлую луну, когда многих из вас не было в Эдерхейде, приезжали представители Заозёрного клана. Хотели договориться о поставках семян жор-мха. Предлагали на обмен рыбу. Я сказал, что без оэна никаких решений принимать не буду. Обещали вернуться за ответом на этой декаде.

– А какую рыбу обещали?
– уточнил один из собравшихся.

– Речь шла о сильгуте. Он только в красных озёрах водится.

– Хорошая рыба, - отозвался тот, которого муж назвал Йоргом.

– Крупная, и жир у неё целебный, - подхватил ещё один кайген.
– Бочки только для её перевозки большие нужны.

Супруг молча побарабанил пальцами по столу и задумчиво глянул в окно.

– Для еды нам рыбы, выловленной из собственного озера и горных речек, хватает. А что жир у их сильгута целебный... Так не один он в Сивильгарде такими свойствами обладает.

Помолчав, муж посмотрел на кайгена, проводившего переговоры с соседями, и добавил:

– А вот пластинчатой слюды таких размеров, как в Заозерье, нет больше нигде. Его на семена мха я готов обменять.

– А если они не согласятся?

– На «нет» и суда нет, - обронил оэн.
– Только и мох я им за рыбу отдавать не буду. Пусть предложат что-то поинтереснее.

Кайгены дружно загудели и согласно закивали головами, а я поймала себя на мысли, что мой муж-медведь не так уж и глуп, как мне казалось.

Дальше мужчины стали докладывать сколько заготовленных на зиму запасов для общих нужд клана ещё осталось, что следует попридержать, а какие излишки можно обменять на мех, железо или самоцветы.

Из всего услышанного я поняла, что денег, как таковых, в Сивильгарде нет. Вместо них самой ценной единицей расчёта здесь считаются шкуры, драгоценные камни и металлы - именно ими и пополняли запасы местной казны. Но в основном кайгены вели натуральный товарообмен, успешно обмениваясь продуктами, ремесленными изделиями, ископаемыми и даже скотом.

Именно на обсуждении мужчинами прироста поголовья мубров, тех самых лохматых и рогатых животных, что я увидела в первый день своего прибытия в Эдерхейд, у меня сначала как-то уютно потеплело в груди, а затем голове стало туманиться и шуметь. Мышцы вдруг налились горячей тяжестью и, вертеть шеей или двигать рукой стало невероятно трудно. Мне кажется, я даже глазами хлопала заторможенно, но при этом испытывала такую необъяснимую душевную эйфорию, словно мне сейчас было море по колено и горы по плечу. Да что-там море! Я смотрела на кайгенов и не понимала, что такого ужасного я в них нашла. Ну здоровенные - и что? Да я таких в былые времена одним щелчком пальцев могла скрутить в бараний рог!

Вот с медвединой посложней! Этот так просто не согнётся, с-собака. Хотя...

Нет, ну морду-то я ему знатно поцарапала! Значит не всё потеряно?

Я лениво подпёрла рукой отяжелевшую голову, откусила очередной пирожок, который, к слову, уже в меня вообще не лез, и, лениво жуя, бесцеремонно стала разглядывать супруга.

Он запнулся на полуслове, хищно приподнял правую бровь и уставился на меня в ответ.

Несколько мгновений мы молча пялились друг на друга, а затем «великий и ужасный» оэн сурово рыкнул:

– Раад закончен! Все свободны!

Мужчины быстро стали подниматься со своих мест, прощаться и покидать халле, а муж, не сводя с меня сверкающего синего взгляда, вдруг загадочно поинтересовался:

– Ну что, согрела душу, жена? Не припекает? Может мне тебя теперь в прорубь окунуть, чтобы протрезвела?

Я глупо хихикнула. Двуединый, как страшно! Сейчас пирожком подавлюсь.

Нет, лучше запущу им кайгену в лоб! И что он мне сделает?

– Попробуй только! Что за манеры у тебя? В прорубь... Выпорю... Медведь пещерный! Я тебя не боюсь!

– Давно ли?
– сложил на груди руки кайген и ехидно прищурился.

– Что «давно ли»?
– фыркнула я.

– Не боишься?

Вопрос, конечно, был интересный, и я стала натужно размышлять с какого по счёту откушенного пирожка я перестала бояться своего супруга.

На середине счёта он прервал меня тяжким вздохом и снисходительным:

– Сама встанешь или тебе помочь?

С чего это он взял, что мне надо помогать? Да за кого он меня принимал?