— Шпиц — ледяная принцесса, — продолжал Чез, обращаясь к двум парням возле своего шкафчика. Они стояли недалеко от нас, впереди по коридору, спиной к нам, но их голоса отчетливо были слышны.

— Не знаю, — заговорил Рик Смит, вратарь школьной команды. — Они долгое время были друзьями.

— Да, друзья с привилегиями, — засмеялся Джей Би Биггс. — Должна же ему быть какая-то выгода.

— Мы тусовались вчера вечером, — сказал Чез. — Самое отстойное свидание в моей жизни. Она даже не позволила мне добраться до второй базы. Я думаю, Шпиц недотрога.

Я отчаянно краснела, пока мы подходили к ним сзади. Я не могла поверить, что Бекс тоже это слышал.

— Либо так, либо ей не нравятся мальчики.

— Может быть, ей просто не нравишься ты, — сказал Бекс.

— Что за черт… — Большой рот Чеза захлопнулся, как только он столкнулся лицом к лицу с Бексом.

— Какой же ты гад, — бросила я.

— Что ты там сказал про мою девушку?

То, как Бекс обыденно назвал меня своей девушкой, отвлекло меня.

— Извинись, — велел Бекс.

— Что? — Чез попытался пойти на попятную. — Бекс, ты ошибаешься, чувак. Я имел в виду…

— Извинись, — повторил Бекс, подойдя ближе, — или я вобью тебе зубы в глотку. Тебе решать.

— Прости, Шпиц, — сказал Чез, все еще глядя на Бекса.

— Салли, — тихо сказал Бекс.

— Салли, — пискнул Чез. — Прости, Салли. Боже, прости.

— Так-то лучше, — кивнул Бекс. Я вздрогнула, когда он схватил меня за руку. — Сэл — моя девушка. Обидите ее — обидите меня. Усёк, Нили?

Опять. Опять это слово. Как только Чез убежал и прозвенел звонок, коридор быстро опустел. Все, что только что произошло, обрушилось на меня в полную силу.

— Как ты это делаешь? — спросила я, отодвинувшись от Бекса. Невозможно было мыслить, находясь так близко к нему.

— Делаю что?

— Это. — Показав на его лицо, я смущенно рассмеялась. — Что я твоя девушка, ты несколько переигрываешь, тебе не кажется?

— Сэл, — сказал он, — ты моя девушка.

Я ждала его объяснений, но их не последовало. Вместо этого он потянулся, чтобы снова взять меня за руку, и (конечно же) я подскочила примерно на фут.

— Ты чего так дергаешься?

— Дергаюсь? — Он поднял бровь, и я покраснела. — Не знаю. Просто не привыкла, что ты внезапно касаешься меня.

— Мы должны поработать над этим.

— Как? — спросила я жалобно.

Если я так смущалась, когда Бекс держал меня за руку, каковы шансы на то, что мы сможем убедить людей, что встречаемся?

— Я подумаю над этим. — Когда я подняла голову, глаза Бекса светились. — Есть так много вариантов.

Я не знала, что он имел в виду, не была уверена, что хочу знать. Его лицо было полно озорства, и почему-то в моей голове всплыл его комментарий: «Я парень. Я люблю женщин». Тьфу.

***

На Юге американский футбол возведен в культ, но в Чариоте, штат Северная Каролина, ему принадлежало первое место. Забудьте про шлемы и снаряжение, наши мальчики играли без «ракушек, предпочитая менее стесняющую и менее серьезную защиту. Конечно, существовал более высокий риск получения травмы, но они не желали ограничивать свои движения. Всегда считала, что это немного недальновидно, но, когда я сказала об этом Бексу, он возразил: «Пока ты знаешь, что делаешь, в этом нет никакой необходимости». Когда я одарила его скептическим взглядом, он добавил бесконечно мудрое: «Ракушки» для слабаков», — и на этом разговор закончился.

С защитой или без, старшая школа Чариота славилась своим футболом. Мы выигрывали кубок штата последние два года. Агенты разных колледжей приезжали почти на каждую игру; болельщики ликовали; родители, учителя, студенты — все приходили, чтобы посмотреть, как «Храбрецы» уничтожают своих противников.

Но в действительности они приходили посмотреть на Бекса.

Только один храбрец мелькал в заголовках газет. Только он бил все школьные рекорды по голам за сезон, по количеству сыгранных минут, количеству заработанных и забитых пенальти. И только ему уже предложили стипендии в десятке лучших университетских футбольных программ в стране.

Все называли Бекса «вторым пришествием», очевидно, ссылаясь на его британского предшественника Дэвида Бекхэма — одного из величайших игроков в истории футбола. Но Бекс никогда не покупался на это. Он знал, что он был великолепен на поле, был достаточно уверен в себе, чтобы не сравнивать себя с кем-то еще, и был достаточно откровенен, чтобы говорить об этом другим, — но они все равно продолжали это делать.

На самом деле именно Бекс был причиной, по которой мне поручали освещать спорт. Он отказывался говорить со всеми, не давал комментарии в местные газеты, пока не поговорит со мной. Как бы я ни обожала его за это, я знала, что не совсем компетентна в спорте. Даже четыре года спустя я все еще ношу в переднем кармане джинсов шпаргалку по футбольному сленгу, просто на всякий случай.