— Я серьезно должна поверить в это?

Я вздохнула. Опять двадцать пять.

— Верь или нет, но это правда, — сказала я, старательно наблюдая за бегающими по полю игроками, прикладывая реальные усилия, чтобы не смотреть на нее.

— Так что? — сказала Хукер. — Ты хочешь сказать, что просто проснулась сегодня утром и поняла, что влюблена в Бекса, парня, с которым дружишь со второго класса? В парня, который совершенно случайно в это же самое время понял, что тоже влюблен в тебя? В парня, которого мы обе видели поедающим червяка на тринадцатый день рождения Тоби Штайнмана?

Не лучший момент Бекса.

— Я знаю, в это трудно поверить, но да.

Встретившись со мной глазами, она прищурилась.

— Или это все началось не так уж и недавно? Ты скрывала от меня, что была влюблена в него все эти годы и боялась высказать свои истинные чувства из-за страха быть отвергнутой?

Я сглотнула, и в это время толпа застонала. Другой команде удалось забить, но мы все еще выигрывали. Отвернувшись от Хукер, я принялась показательно расправлять плед, наброшенный на наши ноги. Ночной ветерок был прохладным, но не охладил кровь, прилившую к моему лицу.

— В чем проблема? — пробормотала я. — Я встречаюсь с Бексом. Он теперь мой парень. Это не так сложно.

Хукер мгновение смотрела на меня, потом села обратно, скрестив руки на груди.

— Говори это столько раз, сколько хочешь, Шпиц. Я не куплюсь.

Вот упрямая, — подумала я, — и слишком проницательная.

С самого начала она видела меня и мой план насквозь. Я не знаю как, но она знала, что мы с Бексом вместе не по-настоящему. Хукер была не как все, она не поддавалась влиянию нескольких паршивых слушков. Она была слишком умна для этого и слишком хорошо меня знала. Как бы я ни пыталась лгать и лгать хорошо, даже после сцены в кладовке она упорно отказывалась вестись на этот обман с парнем.

— Привет, Зейн.

Я вздохнула. Опять двадцать пять.

— Э-э-э, меня не так зовут, — произнес глубокий голос с сильным акцентом.

— Замечательно, — сказала Хукер, и, открыв глаза, я стала смотреть, как она кадрит не-Зейна. Это всегда начиналась так. — Тогда как тебя зовут?

— Джулиан.

И он прошел тест номер один. Хукер принципиально ненавидела парней по имени Зейн, Блейн или Бадди. Она одарила его сверкающей улыбкой.

— У тебя есть девушка, Джулиан?

Он покачал головой. «Тест номер два», — подумала я. Если у него нет девушки, для Хукер это значило, что он легкая добыча.

— Отлично, я Лилиан, а это моя подруга Салли, — сказала она, похлопав по сиденью между нами, куда он с глупой улыбкой присел. — Салли как раз рассказывала мне, какой ты секси.

— Хукер, — прошипела я, но она дернула плечом.

— Салли всегда нравились иностранцы.

Джулиан даже не взглянул в мою сторону.

— А что нравится тебе, Лиллиан?

Она отмахнулась:

— Мне? Кого волнует, что нравится мне? Как я уже говорила, моя девочка Салли свободно говорит на втором языке. Держу пари, ты говоришь по-испански, не так ли, Джулиан?

— Если бы ты попросила… — Он поднес ее руку к губам, поцеловав костяшки пальцев. — …я бы разговаривал с тобой по-испански каждую ночь, ми амор.

Хукер взглянула на меня широко раскрытыми глазами поверх его плеча, и я покачала головой. Чего она ожидала? Так было всегда: 1) Хукер цепляет парня 2) она пытается обратить его внимание на меня. 3) парень, уже полностью влюбленный в Хукер, даже не замечает моего существования.

— Ты ведь не ходишь в Чариот? — засмеялась Хукер, убирая свою руку.

— В прошлом году я с отличием окончил Саутсайд.

Хукер одобрительно хмыкнула.

— Я предпочитаю, чтобы мои мужчины были не особо умны. Чем тупее, тем лучше, я всегда так говорю. Но Салли — отличница нашего класса.

— Правда?

Впервые Джулиан перевел взгляд на меня.

— Она питает слабость к умным парням.

Я хмуро взглянула на нее. Они и впрямь невыносима.

— Я тоже питаю слабость к умным девушкам, — сказал Джулиан, оценивая меня своими темно-карими глазами. Да, хорошо, парень был

секси. Акцент делал его еще сексуальнее, но Хукер была единственной, кому нравились иностранцы. — Муа кальеньтэ. (прим.: muy caliente исп. — очень горячо или очень сексуально).

— Ладно, — пискнула я, вскакивая на ноги, когда Джулиан прижался ко мне бедром. — Я собираюсь поговорить с Бексом… со своим парнем.

— Парнем? — повторил Джулиан, но к тому времени я была уже на полпути вниз по трибунам. Надо отдать ей должное, Хукер была талантлива. Я не сказала ни слова, и все же она убедила Джулиана поинтересоваться мной. Моя лучшая подруга порой пугала меня.