– Затем же, зачем построили крепость Эрк, Шушинскую крепость. Защищаться от врагов.

Мы помолчали, глядя на вечерний город.

– Случись кому из наших предков ожить, да прийти в жилищное управление, да увидеть всех этих безмолвных просителей квартир у кабинета Саламова, он не поверил бы своим глазам. Ведь, столкнувшись с несправедливостью, наши предки не трусили, а брались за меч.

– Положим, - заметила Сарыкейнек, - твой оживший предок мог увидеть не только недотеп у дверей бюрократа, но и тебя, Сарвара, товарища Мурадзаде, тетушку Джейран. При этом он не огорчился бы, а совсем наоборот...

Что говорить, по душе мне пришлись эти слова моей рассудительной невесты. Наши предки действительно не унесли с собой в могилу всю свою храбрость, стойкость, мужество.

Через три дня, ровно в двенадцать, как и условились, мы были в управлении. Секретарша равнодушно сказала:

– Начальник будет после перерыва.

– Но ведь он сам назначил время. Блондинка пожала плечами:

– Не знаю, что он вам назначал. Его нет... Не верите, сами посмотрите.
– И хладнокровно принялась размешивать в стакане чай.

Мы вышли и до двух (в два кончался перерыв) бродили по улицам.

В два, однако, Саламов не появился. Прошел час, Саламова не было. Сарыкейнек сбегала в ближайшую булочную. Прямо в приемной, сидя напротив жующей секретарши, перекусили и мы. Саламов как в воду канул. Стенные часы пробили шесть. Иронически глянув на нас, секретарша прибрала на столе, оделась и ушла. Саламов так и не явился.

На следующий день с утра мы снова были в управлении. Нас встретили знакомые лица посетителей.

Дверь в кабинет Саламова была открыта, и мы увидели, что он еще не пожаловал.

Мы стали ждать. Ждали час. Саламов не приходил. Ждали два. Саламова все не было. Наконец, когда часы пробили двенадцать, в дверях показался Саламов.

Вытирая пот с разгоряченного лица, на ходу бросил:

– Сегодня не принимаю.
– И прошел в кабинет. Я решительно шагнул следом.

– Товарищ Саламов, это не дело - людей обманывать. Вчера мы пришли в двенадцать, как условились. Вас не было.

– Вот как, оказывается, я должен перед вами отчитываться?

– А почему бы нет? Ведь вы работаете в Совете народных депутатов...

– Извольте, именно в горсовете я и был. На сессии.

– И что же, назначая нам время, вы не знали о сессии горсовета?

– Вот что, племянничек, приходи завтра.

– Я вашими "завтра" сыт по горло... Почему вы не можете решить наш вопрос сейчас?

– Сейчас я ухожу. Нет времени. После выходного приходите, что-нибудь придумаем.
– И вышел из кабинета.

Мы с Сарыкейнек невесело переглянулись.

"Если придется походить, не сердись", - вспомнил я слова товарища Мурадэаде.

Знал бы я, что хождение так затянется, - не ходил бы совсем.

– Не нервничай, Валех, - взяла меня под руку Caрыкейнек.
– Видно, решить наш вопрос не так-то легко...

– Когда снега навалило в горах по пояс, - вспыхнул я, - все дороги замело, а на стройку нужно было возить камень, чтобы работа не остановилась, чтобы жилые дома строились, - жилые, к слову сказать, для людей!
– что же, мы камень разве не возили? Не делали разве по несколько рейсов в день по скользким дорогам?!

– Ну, успокойся, - гладила меня по руке Сарыкей-нек.
– Все наладится. Конечно, любой вопрос, даже трудный, можно решить...

– По-мужски, - добавил я.
– Ведь в волоките, в пустых обещаниях, напрасных хождениях по канцеляриям есть что-то противоестественное для мужчины. И вообще. .. от всего этого, право же, у меня в голове все перемешалось. Вместо мыслей болтушка какая-то.

В понедельник мы снова пришли в управление. Те же люди в приемной. Та же секретарша, пьющая чай - на этот раз с пирожным.

– Саламов здесь?
– Свой вопрос я умышленно адресовал одному из посетителей, не секретарше.

– Тут, - ответил проситель.

Но присутствие Саламова и на этот раз не сдвинуло с мертвой точки дела. Теперь, оказывается, была загвоздка в некоем Керимове.

– Никогда-то его Нет на месте. Завтра приходи, племянник...- отрезал Саламов.

После трех "завтра" Керимов нашелся. Это оказался долговязый, худой мужчина, который уверенно, без разрешения вошел и молча уставился на Саламова.