– Ну как?

– Думаю, что справилась, - ответила она и поплевала через плечо.
– Попался роман "Меч и перо". А это, сам знаешь...

Еще б не знать! Исторический роман Ордубады мы читали вслух долгими зимними вечерами. А потом Сарыкейнек еще пересказывала его содержание тетушке Гюллюбеим.

Наши сочинения оценили на "отлично"...

От экзамена к экзамену мы подходили все ближе и ближе к цели.

И вот позади последний день испытаний. Мы посту* пили!

Сарыкейнек радовалась бурно, открыто, я же старался быть сдержанным, невозмутимым.

– Ты что, не рад?
– спрашивала Сарыкейнек.
– Мы ж поступили, понимаешь! Стали студентами!

– А что тут особенного?

– Как что?! Ты же видел, сколько ребят срезалось! А мы...

Конечно, все это была бравада, и я был бесконечно благодарен судьбе, которая наконец повернулась к нам лицом. Но... есть в моем характере черта, странная и мешающая мне порой воспринимать яркие краски жизни, а именно: никакой успех, даже неожиданный, не приносил мне полного удовлетворения. Очень скоро он начинал казаться мне обычным, само собой разумеющимся фактом. Так со мной было тогда, когда я справился с таким опытным борцом, как заведующий хозяйством стройки. И тогда, когда поверг толстопузого Меджидова. И когда одолел рецидивистов в лесу... Единственным исключением была, пожалуй, Сарыкейнек. Ее любовь всегда обогревала и радовала меня.

Только после того как увидели свои фамилии в официальном, заверенном печатью списке принятых, дали телеграмму ребятам на стройку.

А потом прямым ходом к Мурадзаде.

– Молодцы!
– сказал он, одаривая нас улыбкой.
– Теперь пора и устраиваться. В городе... Могу помочь с общежитием.

– Опять общежитие? Нет!
– решительно сказала Сарыкейнек.- Хотим снять комнату.

– А по карману ли? Мы промолчали.

– Вот что...
– Мурадзаде устало потер виски, дел у него, судя по всему, хватало и без нас.
– Вместо общежития, по-моему, можно выхлопотать комнатку. Временно. И не в новом доме, а из освобожденного фонда.

– Вот бы хорошо!
– воскликнула Сарыкейнек.
– Да хоть последнюю развалюху!

– Не спешите, - прервал ее Мурадзаде.
– Может, я и ошибаюсь. Тут все должно быть по закону. Надо уточнить, что да как. Кажется, нужно ходатайство министерства, характеристики... Позвоните мне завтра... в конце дня.

Мурадзаде - человек слова. Узнал, поговорил, направил к начальнику горжилуправления Саламову. И посоветовал:

– Валех, ты человек обидчивый, горячий. А квартира - дело хлопотное. Если придется походить, не сердись, Ладно?

Я обещал с легким сердцем. Подумаешь, пустяки!

Знал бы я, как непросто будет сдержать это мое обещание.

Глава девятая КАК САЛАМОВ ДАЛ НАМ КВАРТИРУ

И вот мы в управлении.

В приемной Саламова оказалось многолюдно. Секретарша, вызывающе одетая блондинка, не обращая внимания на посетителей, красила губы.

– Можно пройти к товарищу Саламову?
– спросила Сарыкейнек.

Секретарша не ответила. Я не выдержал:

– Разве не к вам обращаются?

Секретарша бросила на меня быстрый взгляд, отложила зеркальце, посмотрела еще раз.

– А Саламов занят.

– Когда освободится?

Секретарша пожала плечами и, достав пилочку, занялась ногтями.

Все, кто находился в приемной, молча наблюдали за тем, как она орудовала пилкой. У посетителей были покорные, потные лица и застывшие глаза.

Подождав немного, я снова подошел к секретарше, которая, достав конфеты, собралась пить чай.

– Нас направили к товарищу Саламову, вы понимаете? Товарищ Мурадзаде...

– Мы счастливы!
– усмехнулась секретарша, не дослушав.
– Но начальник занят. Вон, все ждут.

Я невольно обернулся и посмотрел на сидевших здесь бог знает сколько времени людей. Их лица показались мне еще более жалкими. Нет, ждать покорно и терпеливо, как они, я не мог.

Взяв Сарыкейнек за руку и не обращая внимания на блондинку, я открыл дверь кабинета.

Саламов, оплывший, грузный мужчина, говорил по телефону, судя по игривому тону - с женщиной.

"Ну и ну, - поразился я.
– До чего человек этот похож на Меджидова!.."

Тут товарищ Саламов увидел нас.

– Чего лезете?
– рявкнул он, прикрыв трубку ладонью.

– А вы потише, - ответил я.
– И не лезем, товарищ Меджидов, а входим.

– Какой Меджидов, а?

– Извините, я оговорился. Нас направил товарищ Мурадзаде.

– Как ваша фамилия?

– Валех Эйваз оглы.

– А...
– Саламов сбавил тон.
– Товарищ Мурадзаде, верно, звонил...
– И с улыбкой, адресованной то ли нам, то ли кому-то на другом конце провода, Саламов сказал в трубку: - Извини, у меня посетители.