— У нас ничего не получилось, да?

Рэйнер отбросил многострадальную книгу в сторону, поднялся на ноги и подошел ближе, протягивая руку.

— Идти сможешь?

Он помог ей вылезти из окна и повел в обход к академии через темный влажный лес. Дождь прекратился, оставив после себя лужи, запах мокрой древесины и студеный воздух. Триста куталась в куртку, хлюпая кроссовками по грязи.

— Я заглушку забыла поставить, — вдруг вспомнила она полушепотом. — Как думаешь, нас кто-нибудь слышал?

— А разве это имеет значение? — вышагивая рядом, ответил альфариец. Яркая сфера кружила впереди, освещая путь.

— Для меня — да!

— Видишь, значит, это не моя проблема.

Триста насупилась и едва не споткнулась о вылезший из-под земли корень. Какое-то время они шли молча, но вскоре она не выдержала и спросила:

— Так… почему ты уезжал домой? — Рэйнер даже не взглянул в ее сторону. — Ах, да, мне знать об этом не положено. Будто я кому-то расскажу.

Не подействовало.

— Кстати забыла передать привет от братьев Делагарди. Хорошие парни, только вот тетрадь мою сперли.

— Что? — альфариец, наконец, посмотрел на нее.

— Ну, ту тетрадь, по которой мы занимались. Там все руны были, — Триста шмыгнула носом. — Обидно, придется все заново переписывать.

Рэйнер остановился и повернулся к ней, нехорошо нахмурив брови.

— Откуда ты их знаешь?

— С такими общими знакомыми это было неизбежно, — фыркнула девушка.

Альфариец помрачнел еще сильнее.

— Что они от тебя хотели?

Триста лукаво пожала плечами, сложив руки на груди.

— Про тебя спрашивали. Интересовались, куда пропал. Потом попытались отобрать тетрадь и устроили погоню с гончими в лесу, а там я… кхым… выронила ее и убежала. Конец.

Рэйнер смотрел на нее какое-то время, будто не решаясь что-то сказать, но в последний момент передумал, развернулся и продолжил путь. Триста двинулась следом. Из-за деревьев начал проглядываться темный силуэт академии.

— Мы с отцом не сходимся во мнении, где мне отрабатывать год службы после выпуска, — вдруг заговорил альфариец. Девушка заинтересованно взглянула на него, хмурого и сосредоточенного. — Он настаивает на Твенотрии, но всем известно, что после года в их ГДВ* идет второй, за ним и третий. Настоящая болотная яма.

Это было неожиданно. Раньше Рэйнер никогда ничего не рассказывал о себе. Буквально никогда и ничего, да и знакомы они были в действительности совсем мало. Поэтому Триста ухватилась за этот разговор, осторожно спросив:

— Думаешь, он просто хочет избавиться от тебя?

— У нас, конечно, натянутые отношения, но главная причина в другом, — усмехнулся альфариец. — В Твенотрии одна из самых сильных и почитаемых армий. Служба в такой показывает статус, который в нашей семье в последние годы становится все эфемерней и эфемерней.

О каком статусе говорил Рэйнер, Триста не имела ни малейшего понятия. А спросить постеснялась — хотя бы потому, что знала, что ответа на него не получит, пока он сам того не захочет.

— Но ведь сейчас тебе туда не попасть, — заметила девушка.

— В том-то и загвоздка, что никакой диплом им не нужен. Лишь громкое имя и способности. Мое отчисление отцу только на руку.

Громкое имя и способности. Со вторым было понятно, а вот с первым? Триста отогнала от себя эти мысли и спросила приглушенно:

— Тогда куда хочешь ты?

— Мы пришли, — вместо ответа сказал Рэйнер и, ускорившись, пошел к восточной стене Альфара.

Молочная дымка зловеще сгущалась над спящими порталами. Дверь за спиной закрылась, и Рэйнер прошел вперед, остановившись у каменного бортика. Триста поежилась. Она и без того не любила весь процесс перехода, но сегодня он казался по-особенному жутким. Стянув с себя кроссовки и куртку, девушка нехотя приблизилась к купальне и сделала несколько глубоких вдохов.

— Просто помни: я тебя вытащу, если проторчишь там больше положенного.

Триста кивнула, так и не упомянув, что ее «положенное» ограничивалось семью с половиной секундами.

— Готова?

Погружение вышло холодным, будто портал принимал ее неохотней обычного. Когда темнота привычно сгустилась перед глазами, Триста зажмурилась и вскоре почувствовала, как сидит на каменном полу. Звуки смазанным хором залились в уши, колючий воздух царапнул легкие. Все было как обычно. Все — кроме того, что руки, наконец, не держали колени мертвой хваткой.

Двигаться в этом месте было непривычно, будто под толщей воды. Поднявшись, Триста сделала несколько шагов вперед и уперлась вытянутыми ладонями в холодную стену. Пальцы очертили множество странных выемок. Воздух становился колючей и плотнее — времени, и без того щедро дарованного ей в этот раз, оставалось совсем немного. Девушка двинулась дальше, скользя ладонями по рельефу стен. На одиннадцатой секунде Триста коснулась дверной ручки и вдруг почувствовала резкий толчок.