Александр с неподдельным любопытством рассматривал сидевшую перед ним девушку, а потом, совершенно неожиданно подался вперёд. Склонившись к ней, он прошептал:

– Ты отказала моему брату, тогда, может быть, согласишься составить компанию мне? На танцполе.

Шторм отстранился ровно на столько, чтобы можно было увидеть смущение и блеск в девичьих глазах. Их разделяли миллиметры. Чёрт, какая опасная близость!

Соколовская проглотила ком в горле. Она ощущала его тёплое дыхание на губах. Глаза предательски бегали, выдавая волнение, но отвести их от тёмного омута не было сил. Да и едва ли она хотела это делать.

– Я… Да.

С его губ сорвался тихий смешок, который тут же растворился в громкой музыке. Александр встал и протянул ей руку:

– Позвольте пригласит Вас на танец.

С этими словами он отвесил галантный поклон. Ждать долго не пришлось. Как только холодные пальцы коснулись его горячей руки, Шторм выпрямился и не спеша двинулся в сторону танцующих. Что подумает о ней Стас, Соколовскую мало волновало. Всё, о чём могла думать, это шедший впереди парень. Кумир. Мечта. Несбыточная мечта, которая в кои-то веки начала осуществляться.

Приятная дрожь бежала по всему телу, стоило только представить, как его руки коснуться талии. Эйфория! Вот то состояние, в котором пребывала Катя. Время остановило ход. Не существовало никого вокруг. Только он. Соколовская следовала за Александром, пытаясь унять панику. Господи, дурочка, успокойся! Это просто танец! Тебя всего лишь взяли за руку, а твоя больная фантазия уже нарисовала страстную картину соития с этим жгучим красавцем!

Однако ни одно из убеждений не оказало нужного эффекта. Она бы так и пребывала в ложном забытье, если бы вдруг не осознала, что Александр сменил направление и стал двигаться в противоположную сторону от танцпола. Не говоря ни слова, Катя всё ещё шла за ним, пытаясь определить конечное место их маршрута.

– Что… Куда мы идём? – наконец спросила она, когда количество людей на пути уменьшилось, а музыка не звучала так громко.

Шторм молчал. Он целеустремлённо двигался вперёд. Вся ситуация перестала казаться романтичной. Предприняв попытку вырваться, Соколовская резко дёрнула свою руку, но Александр крепко сжимал её ладонь пальцами.

– Отпусти меня! Слышишь?

Она попыталась освободиться, и в это самое мгновение он внезапно остановился и рывком прижал хрупкое тело к стене, нависнув над ней, как скала. Александр всегда выглядел крупнее и крепче остальных одноклассников, а по сравнению с маленькой фигурой Соколовской так и вообще казался великаном.

Он упёрся правой рукой в тёмную стену, а левую по-хозяйски расположил на Катиной талии. Глаза с лёгким прищуром внимательно изучали её испуганное лицо. Мгновение – и на губах появилась дерзкая ухмылка.

– От… Отпусти, – прошептала Соколовская, чувствуя, как ноги задрожали от страха.

Шторм скользил вожделенным взглядом по её лицу, не пропуская ни одной детали. Маленький курносый нос, бледные щёки и, наконец, губы. Пухлые, слегка приоткрытые губы, так и манившие к себе. Чёрт! О чём он думал?

– Отпустить? Правда? – В голосе звучала насмешка. – Ты весь вечер не давала мне покоя, то и дело бросала томные взгляды дикой самки, страдающей хроническим недотрахом. А теперь, когда потаённые желания начинают сбываться, ты говоришь «Отпусти меня»? Чёрта с два!

Мгновение – и Александр впился в мягкие губы. Она попыталась оттолкнуть его, однако он лишь усилил напор. Правая рука соскользнула со стены и, опустившись на упругую грудь, с силой сжала её. Прошли секунды, прежде чем Александр понял, что под бордовой тканью платья ничего не было. Твою ж мать! Она что, не носила нижнее бельё? Судя по тому, каким естественным ощущалось прикосновение, бюстгальтера на ней точно не было.

Губы Александра искривились в усмешке:

– Давай, не строй из себя недотрогу, мисс Зубрилка. Ты же ждала этого весь вечер, этот и прошлый год, пока мы учились в одном классе.

Соколовская быстро замотала головой, упираясь в его крепкую грудь, словно это смогло бы защитить её от нового напора с его стороны.

– Нет? – продолжал насмехаться Шторм. – Но похоже твоё тело думает иначе.

С этими словами правая рука снова с силой сжала девичью грудь, а палец, нащупав через ткань сосок, начал поступательные движения. Катя ненавидела себя в этот момент, ведь он оказался прав. Как такое могло быть? Ведь она не хотела его!

– Саш… – Соколовская перехватила крепкую руку, заставив её остановиться. – Саш, не надо. Я… Я не могу. Я…

Александр улыбнулся, борясь с собственным желанием:

– Да что ты ломаешься, как девственница, ей-богу! Выпускной бывает один раз в жизни.

Ладонь, лежавшая на груди, поползла по талии вниз. Миновав бедро, она резко замерла. Схватив пальцами ткань платья, Александр стал не спеша поднимать его вверх, оголяя ноги.