Уже на выходе из служебного коридора, он столкнулся со Стасом.

– Где ты был? Где Катя?

Не обращая внимания на взволнованного брата, Александр на ходу произнёс:

– Пару метров вперёд и налево.

Положив руку ему на плечо, Стас заставил парня остановиться:

– Вы были там вместе?

Шторм ухмыльнулся и сбросил тяжёлую ладонь со своего плеча:

– Не боись, братец. Целомудрие твоей Орлеанской Девы не тронуто. Мы просто поболтали, как будущие близкие родственники. Думаю, теперь тебе дадут «зелёный свет». Не благодари меня, не надо!

С этими словами он двинулся дальше, надеясь поскорее найти Ринату, чтобы спустить пар. Было трудно, но он справился. Лишил ложных надежд и помог забыть. Хотя нет… Не забыть, а наоборот, запомнить как самый страшный кошмар, от которого стоило держаться подальше.

Глава 1.7. Заслуженное наказание

Терехов вошёл к Денисову, когда стрелки часов перевалили за десять. Тот сидел за столом и что-то изучал в бумагах. В свете тусклой лампы лицо офицера выглядело сосредоточенным и задумчивым. Лёгкий прищур глаз выдавал обилие маленьких морщин под ними, отчего мужчина казался уставшим и измученным.

– Вызывали, товарищ полковник?

– Заходи, Максим. Присаживайся.

Жестом он показал на стул перед столом, продолжая о чём-то размышлять. Терехов сел. Ожидать, когда товарищ наконец нарушит царившую в палатке тишину, пришлось недолго.

– Вторая декада мая. Праздники отгремели, и вместе с ними ушло наше спокойствие, – произнёс Денисов, не поднимая глаз от документов. – Хорошо, что в столице всё обошлось без терактов. Что ты думаешь о нашем «герое-одиночке»?

На долю секунды капитан растерялся. Такая резкая смена разговора говорила о том, что полковник волновался. Однако о ком шла речь, догадаться не составило труда, под вопросом оставались лежавшие на столе бумаги, которые заставили офицера пребывать в таком состоянии. Что-то случилось, как пить дать…

– Младший сержант Шторм – хороший солдат, товарищ полковник, и…

– Брось ты эти официальные обращения! – перебил его Денисов. – Я сейчас разговариваю с тобой как с другом, Макс, без чинов и званий.

Терехов внимательно посмотрел на мужчину и, сделав паузу, уже более спокойно начал:

– Хороший парень, немного своевольный, но у всех есть недостатки.

– Да, здесь ты прав.

Денисов отложил ручку в сторону. Похоже, слова капитана не рассеяли сомнений.

– Ну, а ещё что? Что скажешь о его прошлом?

– А что его прошлое? Все мы совершали ошибки, и не один раз, – пожал плечами Максим. – Шторм – не исключение.

– Вот здесь ты ошибаешься, – нахмурившись, Денисов посмотрел в окошко, закрытое маскитной сеткой. – Тебе прекрасно известно о его особом положении. Да и не каждый в корне изменится, отправившись в армию.

В палатке стало тихо. Прозвучавшие слова находились под запретом. Даже думать об этом было запрещено, не то, что говорить, но они уже успели слететь с языка и что-то менять уже не имело смысла. Офицеры молчали, обдумывая только что сказанное полковником.

– Ладно, я вызвал тебя сюда не за этим, – нарушив напряжённую и неловкую тишину, сказал Денисов. – Скажи мне, Терехов, Шторму можно доверить серьёзное боевое задание?

Как только две пары глаз встретились друг с другом, палатка снова напомнила кладбищенский склеп. Часы медленно тикали, а за окном трещали цикады. Поколебавшись, капитан спросил:

– Без чинов и званий, говоришь? – Немного помолчав, он добавил: – Я бы доверил ему свою жизнь…

Полковник склонил голову набок и печально улыбнулся. Теперь настала его очередь удивляться.

– Даже так? Значит, младший сержант так хорош, по твоему мнению?

– Ты же хотел знать, – произнёс уверенно Терехов, – я отвечаю – да. Мне довелось видеть его в бою. Я знаю, как он работает, как беспокоится за вверенных ему солдат. Шторм лучше погибнет сам, чем отправит кого-то на смерть. Он всегда признает свои ошибки, несмотря на суровость ожидаемого наказания. Парень хорошо ориентируется на местности, может оценить обстановку, быстро приспосабливается к изменившимся условиям и великолепно справляется с боевыми заданиями. Какие ещё факты тебе нужны, чтобы окончательно убедиться в моих словах?